Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников

Вульпиус Христиан Август

Ринальдо прислонился к стене и вздохнул:

— Господи, научи меня опять молиться так сердечно, как умел я в юности.

Лодовико вернулся, нагруженный не только инструментами, но еще и небольшой бутылкой хорошего вина, фруктами и хлебом.

— Лодовико, это ты, поистине, хорошо сделал! — сказал Ринальдо и передал снедь замурованной женщине.

Та приняла все с горячей благодарностью, и, пока она подкреплялась, ее спасители приступили к работе; взяв крюк и лом, они принялись за дело и расширили брешь узилища настолько, что замурованная смогла из него вылезти. Она пала на колени и стала молиться.

Великий Боже!

Как выглядела эта несчастная! Впалые щеки, бледная, тощая, истинный скелет, едва прикрытый сгнившим тряпьем; поддерживаемая Ринальдо, она, пошатываясь, поднималась по проходу. Непривычная к дневному свету, она прикрыла лицо руками, когда вошла в зал. Здесь она упала. Ринальдо отнес ее в свою комнату и положил на кровать. Она тотчас впала в глубокое забытье. Ринальдо запер за ней дверь.

Еще было довольно рано, и Ринальдо послал Лодовико в соседний городок купить женскую одежду.

С помощью смотрителя Ринальдо вместо сломанной сколотил новую дверь на лестницу и хорошенько ее укрепил. А потом повел смотрителя в комнату, где на кровати лежала спасенная женщина.

— Боже правый! Что это я видел? — воскликнул смотритель, когда они вышли.

Лодовико вернулся, принес платье для несчастной. Ее накормили, а потом перевели в другую комнату, где она полтора дня почти беспробудно спала, что очень способствовало ее выздоровлению.

Ринальдо с Лодовико снова отправились в подземный ход.

Они опять отперли замки и отодвинули засовы железной двери, но открыть ее им никак не удавалось. Решив немного передохнуть после проделанной работы, они вдруг услышали за дверью шаги. Тут же засовы с другой стороны были отодвинуты и дверь со скрипом отворилась. Появилась какая-то едва различимая фигура. Ринальдо вскочил и громовым голосом приказал ей остановиться.

Но она словно растаяла, скрылась, видимо, лучше зная эти места, чем Ринальдо и Лодовико, которые следовали за ней. Спотыкаясь, шли они по узкому сводчатому ходу, который кончался у каменной лестницы, ведущей куда-то наверх, а выход там был закрыт железной крышкой люка. Ринальдо и Лодовико поднялись по лестнице и попали в башню с винтовой лестницей. Когда они и по ней поднялись, то оказались на стенном венце башни и увидели, что башня стоит на самой вершине горы, в стороне от замка. Выхода из башни не было, и они не понимали, куда мог деться тот странный человек, если только ему не помогла выбраться на волю веревочная лестница.

Поскольку дальнейшее обследование замка не представлялось возможным, они повернули назад, осмотрели крышку люка, нашли, что она добротная, тяжелая и изнутри имеет засовы, которые Ринальдо и Лодовико задвинули, закрепили клиньями, а потом повесили на нее большие замки. Так же заложили они засовами и заперли с внутренней стороны железную дверь и через зал вернулись обратно в замок.

Спасенная дама хорошо отдохнула за несколько дней, и Ринальдо, которому важно было узнать, кого он спас, спросил, кто она, и задал ей еще несколько вопросов.

— Я ваша должница, поэтому вам, моему спасителю, я обязана подробно поведать о моей судьбе и моем несчастье; вы услышите мой правдивый и искренний рассказ. Меня зовут Виоланта. Мой отец, Бротецца ди Ноли, был вассалом графа Мартаньо. Граф как раз потерял почившую вечным сном первую супругу, когда я, на мое несчастье, познакомилась с ним. Он говорил мне о своей любви, заверял меня в своих честных намерениях и добивался моей

руки. Я не знала, что ему ответить, с кем посоветоваться. Мать я потеряла еще в ранней юности. Отец сражался в это время в Испании под знаменем своего господина и пал при осаде Барселоны. Я осталась одна-одинешенька и нашла приют у одной старой, тоже бедной, родственницы. Мы наскребли сколько сумели, чтобы мне было с чем уйти в монастырь. Мало-помалу мы набрали столько, сколько было нужно, и я пустилась в путь. Но по дороге на меня напали, связали и куда-то привезли, я и не знала — куда. Оказалось, что это были люди графа Мартаньо, так я очутилась в этом замке. Появился граф и повторил свои недавние любовные предложения. После того что он сделал, силой захватив меня, я отвергла их с презрением и твердо объявила, что скорее умру, чем поступлюсь своей добродетелью. Граф всячески пытался добиться того, в чем я ему отказывала, но все было тщетно. Надругаться надо мной он мог, но не мог склонить меня уступить его злой воле. Только узы брака, сказала я ему, дадут ему право получить то, чего он вожделеет. Поняв, что не в силах победить мою добродетель, к чему побуждала его похоть, он в конце концов согласился, и священник сочетал нас браком.

— Что? — прервал ее Ринальдо. — Вы были замужем за графом Мартаньо?

— Да, так, — подтвердила Виоланта. — Он жил чуть больше четверти года здесь, но потом уехал и не вернулся. Меня же этот бесчестный человек приказал затащить в подвал и замуровать. На мои жалобы я ответа не получала, и свет не услышал моих исполненных страха стенаний. Какой-то старый злодей приносил мне воду и хлеб и ежедневно бурчал: ты что, собираешься вечно жить?

— Великий Боже! — воскликнул Ринальдо. — Да ведь пока вы были заточены в темнице, граф опять женился в Мессине. Его вдова жива и наверняка ни малейшего представления не имеет об этой подлости.

Они еще беседовали, когда замок оживился. Ринальдо подошел к окну и увидел, что во двор замка въезжает в карете графиня. Он поспешил ее встретить.

Когда Ринальдо с графиней остались вдвоем, она рассказала ему, что маркиз Романо взял капитана к себе в дом и надеется, что тот выздоровеет.

— О вас, рыцарь, — добавила графиня, — думают, что вы оставили Сицилию на каком-то корабле. Я воспользовалась временем, когда аристократия Мессины уезжает в свои загородные имения, и, как видите, приехала.

Ринальдо поблагодарил графиню от души за доброту и защиту и начал постепенно подготавливать ее, чтобы сообщить о своих открытиях и рассказать историю Виоланты.

Графиня содрогнулась от ужаса и пожелала говорить с Виолантой. Она выслушала всю историю из уст самой Виоланты и обещала ей защиту и помощь.

В замке все пришло в движение, а любопытный смотритель получил указание, после некоторых разъяснений, больше ни о чем не расспрашивать. Виоланта стала как бы компаньонкой графини.

В один из чудесных летних вечеров, какими наслаждается Сицилия, графиня и Ринальдо сидели на балконе замка рука об руку. Они говорили мало. Но в конце концов графиня заговорила:

— Рано или поздно, дорогой друг, мы должны объясниться. Почему же мы откладываем эту минуту и приуготовляем сами себе так много безотрадных часов? Скажите мне откровенно, что вы намерены делать?

— То, что делать я должен. Я собираюсь покинуть Сицилию.

— Почему? Разве вы в опале или вам где-нибудь указывали на дверь?