Ринкар. Симбиоз
Шрифт:
При фразе «поднять бабла в интернете», Ал воображал себе что-то типо бинарных опционов, где брокер зарабатывал на лохах, создавая синтетический рынок и провоцируя большое количество сделок. Навариваться там, конечно, было можно, имея огромное количество знаний, и понимая, как ведут себя банки на международном валютном рынке.
Ну а у кого из обывателей такие знания будут? И тем более, кто из обывателей захочет эти знания получать? Да никто. Все хотят быстро, много и сразу. Чувство халявы, особенно у русского человека, развито невероятно сильно, потому его легко взять на полуаргумент вроде
А ведь именно обыватель, как правило, торговал на форексах и бинарных опционах.
Ал положил пальцы на клавиатуру, и, сощурившись, подумал, что ответить. Он начал писать:
«Не, Дим…», но вдруг остановился. Ему вспомнился Ронни, постоянно на него орущий, и офис, в который он устал ходить. Мало ли что случится? Алу показалось, что стоило занять выжидательную позицию в этом случае.
Он стёр сообщение, и набрал новое:
«Привет Дим. Да ничего, всё нормально. Я тоже думал тебе написать. Слушай, тут завал на работе, я пока играть не могу. Давай, как я созрею, напишу, ладно?»
Отправив сообщение, Ал улыбнулся. Всё-таки, было приятно снова начать общаться с тем, кто когда-то был тебе дорог.
Открыв второе сообщение, он увидел, что писал Хью. С этим парнем, и компанией его друзей, Ал проводил вечера последние несколько лет. Хью писал:
«Дружище, привет. Сегодня будет вечеринка в районе восьми вечера. Я тебе адрес скину, если что, подтягивайся».
Как и было обещано, под сообщением красовался адрес. У Ала неприятно защемило в груди. Очень уж хотелось туда поехать, но расстроило то, что это противоречит рекомендации врача. Ал глянул на часы, и понял, что времени у него ещё вагон. Он вполне мог успеть добраться до клуба. «А почему-бы и нет? – разрешил себе Ал, думая, что всё обойдётся. – Я немного. Да к тому же, что случится от одного раза?»
Погасив монитор, Ал быстро переоделся. Полчаса он добирался до клуба на такси, по дороге разглядывая зловещие, и пустынные кварталы, в которых жил.
«Малиновая стрекоза» – таким было название клуба, перед вывеской которого застыл Ал, изогнув бровь. Решив, что это не самое удачное название, он шагнул к входу, слыша нарастающее уханье музыки. Он предвкушал предстоящую гулянку, воображая, как выпивает коктейль, и как лапает девчонок, затягиваясь при этом горьким сигаретным дымом.
Ал вошёл внутрь, разглядев барную стойку, и большой танцпол, над которым висели прожектора с разноцветными линзами.
В клубе уже ждал Хью, приветливо улыбнувшись пришедшему другу. Он подошёл к нему, обойдя танцпол, и они обменялись рукопожатиями.
Началось всё, как обычно, тихо и культурно, с «по пиву», и Ал, на короткий миг почувствовав угрозу, о которой говорил врач в письме, захотел остановиться. Хью уже подозвал бармена, и тот, подойдя, вопросительно взглянул на них.
Ал сделал последний глоток, и поставил опустошённый бокал на барную стойку.
– Давай нам, покрепче чего. Что там у вас новенького есть, и что после пива хорошо зайдёт? – спросил Хью, улыбаясь.
Бармен взглянул на потолок, изобразив на лице умственное усилие, и собирался ответить, но я перебил его, выставив ладонь:
– Не-не, Хью, всё. С меня
– Да ла-а-дно, – протянул Хью, хлопнув Ала по плечу. – Какая разница? Пусть это прощальный будет. Потом с тобой в спортзал пойдём.
«Ага, – усмехнулся про себя Ал, – вот кто-кто, а ты-то туда точно не пойдёшь».
Ал обречённо сжал губы и сощурился, глядя на дорогие напитки. Очень уж ему хотелось выпить. Ведь действительно, можно было устроить прощальный бокал, и вряд ли после него что-то случится.
Дав себе волю, Ал кивнул, и бармен с улыбкой принялся готовить коктейль.
– Я угощаю, – улыбнулся Хью.
Вечер быстро сменился ночью. Ал, опрокидывая рюмки одну за другой, наслаждался разбегающимся по телу телом. Вскоре заиграла активная танцевальная музыка, и вместо тёплого света в клубе теперь царили разноцветные яркие огни. Танцпол моментально заполнился народом, и Ал, будучи любителем потанцевать, когда опьянеет, был не исключением.
В огне прожекторов мелькали женские и мужские лица с блаженными выражениями. От паров алкоголя, выделявшихся в крови, у Ала кружилась голова, как и у всех остальных, кто был рядом с ним. Басила музыка, и заставляла их становиться единой, прыгающе-дрыгающейся массой, содрогающейся в конвульсиях наслаждения. Люди тонули в игре света прожекторов, переливаясь всеми цветами радуги.
Ал танцевал в толпе, но для него состояние эйфории было недолгим.
Вдруг мир перед глазами Ала померк. Ал резко остановился, почувствовав, что дыхание перехватило. Все кругом продолжали танцевать, не обращая на остановившегося мужчину никакого внимания. Сердце стало биться усиленно, и Ал отчётливо слышал его удары. Почки вдруг пронзила такая дикая боль, что Ал сморщился, щурясь от бьющих в глаза разноцветных огней, и вскрикнул.
Голова закружилась.
Его так сильно пошатнуло, что он не смог устоять на ногах, которые вмиг стали будто ватные. Повалившись, он лишь видел щиколотки танцующих, и их беспорядочные движения.
В глазах потемнело.
Ал чувствовал, что находится в черной пустоте, слыша обрывки голосов, эхом долетающих из неизвестной реальности. Они говорили: «Шансы есть, но может не выжить», «Нагрузки на сердце в момент алкогольного опьянения, интоксикация», «Встанет через пару дней, вероятно»…
«Надо было послушать тебя, Нор. Вот почему я не скачал игру? Так бы никуда не пришлось ехать» – думал Ал, стараясь найти хоть какую-то деталь в царящем вокруг мраке. Вдруг, в веки ударил яркий свет, который даже сквозь них умудрялся резать глаза. Ал сощурился, и вдруг ощутил такую головную боль, которую ещё никогда, даже во время страшного похмелья, испытывать не приходилось.
Во рту был такой отвратительный горький привкус, будто бы Ала всю ночь рвало. Очень хотелось пить.
Ал слышал, как рядом с ним кто-то возится. Любой шорох и звук били по мозгу словно отбойный молоток. Более паршивого самочувствия у Ала никогда не было, и он очень жалел, что согласился вчера поехать. Он сочувствовал людям, пережившим отравление алкоголем, потому что это действительно страшная, и, как оказалось, очень неприятная вещь. Сердце стучало так, будто собиралось вот-вот остановиться, и это пугало.