Rise
Шрифт:
Она кивнула с угрюмым видом и уселась за стол позади Алекса. В этот момент в кабинет зашла Куппер. Как и всегда, она хмуро уставилась в свои записи, а мы с замиранием сердца ждали, когда она начнет говорить. Интересно, она вообще умела улыбаться?
— Добрый день, — обманчиво мягко и тихо начала она. — Я вижу, все меня почтили своим присутствием, так что мы смело приступаем к занятию. Начнем, пожалуй с того, что я проведу опрос по прошлым двум темам учебника, которые вы, как я надеюсь изучили. Ну а потом приступим к изучению новой темы. Ах да, некоторые студенты, опозорившиеся на предыдущем занятии, должны
Я выпучил глаза. Никто не говорил, что по эссе нужно было готовить еще и доклад. Посмотрев по сторонам, я заметил, что остальные студенты, которым тоже пришлось делать эссе, были в не меньшем шоке. Не удивлюсь, если Дэвидсон уже потеряла сознание от страха. Удивительно, насколько сильно умная и достаточно бойкая девушка могла бояться одного мрачного человека ненамного старше ее.
Пока мы пытались прийти в себя, профессор Куппер продолжала:
— Первыми пойдут, как всегда, наши “отличники”. Мистер Малфой, мисс Дэвидсон, прошу, — она сделала приглашающий жест рукой, ожидая, что мы встанем перед всей аудиторией.
Дэвидсон, бледная как смерть, медленно прошла вперед, я переместился следом за ней. Куппер взяла у меня пергамент с эссе и развернула его.
— Кто из вас двоих писал? — спросила она.
— Малфой, — тихо сказала Дэвидсон.
— Правда? — спросила Куппер. — Ну раз так, тогда будет честно, если вы, мисс, будете представлять доклад.
Дэвидсон молчала.
— Вы что же, не читали даже то, что написал мистер Малфой?
— Читала, — ответила Дэвидсон.
— Тогда расскажите всем нам, — сказала Куппер.
— По теме эссе… — она прокашлялась. — Мы должны были рассказать про защиту от нападений оборотней, дементоров и… кхм… и других темных, то есть опасных существ, которые…
— Можно, я представлю доклад? — перебил я Дэвидсон, видя, что она вряд ли справится с собой. Куппер смотрела на нее, практически не мигая, как удав на кролика. Было такое ощущение, что она наслаждается тем, как умная, в общем-то, Дэвидсон теряется и не может связать и двух предложений.
— Нет, мистер Малфой, как минимум половину темы должна нам рассказать мисс Дэвидсон, если она, конечно, не хочет лишить своего факультета пятидесяти баллов, и себя — шансов сдать экзамен по предмету.
— Но она нашла большую часть материала в процессе подготовки эссе, так что справедливее будет представлять его мне, — упорствовал я.
— Вы вызвались быть ее защитником, мистер Малфой? Она искала материал — отлично, значит, читала и должна была запомнить. Не вижу проблем. Продолжайте, мисс Дэвидсон, — сказала Куппер.
— Оборотень, — продолжила бледная Амелия, — это животное… то есть, это человек, который превращается в животное, страшное и свирепое, которое в основном напоминает волка. Чтобы понять, оборотень ли перед нами, нужно знать его отличительные признаки…
— Вы что-то упустили в определении, — прервала ее Куппер. — И еще, нужно говорить живее и по сути, а то мы и до завтра не закончим выслушивать ваш доклад. Не будьте такими эгоистами, другие студенты тоже хотят выступить.
— Я… я не сказала, что условие превращения в оборотня — полная луна, — исправилась Дэвидсон. — Дальше… — она взглянула на меня, ожидая подсказки или поддержки.
И тут не выдержал Алекс. Он встал и сказал:
— Профессор Куппер, вы же не предупреждали, что по теме эссе нужно будет представлять еще и доклад. Может быть, будет лучше, если доклады будут в следующий раз, а сейчас — опрос и практика по предыдущим темам, как вы вначале и говорили?
— Может быть будет лучше, если вы не будете говорить, когда вас не спрашивают, мистер Митчелл? У вас слишком много защитников, мисс Дэвидсон, но толку от этого не так уж и много. Что ж, раз они настаивают, я снимаю с Когтеврана пятьдесят баллов, вы можете садиться, — Куппер, похоже, вышла из себя.
— Но профессор… — начал Алекс, а я предостерегающе помотал головой.
— Профессор Куппер, можно я все-таки представлю доклад вместо Дэвидсон? — сказал я.
— Вы будете делать то, что я скажу! — угрожающе повысила голос Куппер. И продолжила уже вкрадчиво: — Мистер Малфой, минус пятьдесят баллов со Слизерина. А Когтевран лишается уже шестидесяти баллов, благодаря стараниям мистера Митчелла и мисс Дэвидсон. Вам троим я назначаю отработку за неподобающее поведение и вопиющее непослушание. Сегодня в шесть вечера жду вас в своем кабинете. Вы можете идти на свои места, — обратилась она ко мне и Амелии. — А эссе оставьте. Я прочту на досуге.
Я подал ей пергамент и переместился на место, где Алекс просто кипел от злости.
— Успокойся, — сказал я. — Чего ты вообще влез? Ты же умный, мог бы предвидеть такой результат.
— Мне Амелию жалко стало, — пробурчал он.
— Спасибо, — послышалось сзади.
— Ладно, подумаешь, отработка. Не в первый раз, — сказал я.
— Кому как, — снова прошептала Дэвидсон.
Пока мы перешептывались, Куппер принялась мучить других студентов, которым тоже задавала эссе в прошлый раз.
До конца занятия мы трое просидели молча, даже очередь продемонстрировать выполнение практического задания до нас не дошла. После мы, не сговариваясь, дружно отправились в библиотеку.
Сначала мы просто молча сидели, пытаясь прийти в себя. Спустя минут пятнадцать Дэвидсон уже не была похожа на призрака, Алекс перестал неистово сжимать кулаки, а я усмирил пульсировавшую в голове боль, которая, казалось, тонкой ниточкой проходила сквозь виски. Заговорили мы практически одновременно. Вдоволь навозмущавшись на несправедливость ненормальной Куппер, я принялся выполнять домашнее задание по трансфигурации, Алекс сказал, что у него стресс, и поэтому он будет читать свою любимую книгу по арифмантике, а Дэвидсон, вздохнув, принялась листать учебник по ЗоТИ, справедливо рассудив, что Куппер теперь не отстанет от нее, так что дополнительная подготовка не помешала бы.
Задвинув мысли о ЗоТИ в дальний угол сознания, я попытался сосредоточится на трансфигурации, но в мыслях возникли не формулы и законы преобразования, а лицо Грейнджер. Вчера я увидел ее хрупкую сторону, и этот образ не давал мне покоя. Мне хотелось стереть с ее лица печальное выражение. Хотелось видеть ее улыбающейся. Хотелось, чтобы ее карие глаза стали сияющими, а не подернутыми пеленой слез. Я потер виски. Мне нужно было убедиться, что она в порядке. Решение было очевидным.
— Мне нужно отлучиться по делам, — сказал я Алексу, — так что встретимся уже возле кабинета ЗоТИ.