Ришик или Личная собственность медведя
Шрифт:
– Ах, да, - наконец-то отпустив меня, ректор сделал шаг назад, насмешливо склонив голову, опуская руки в карманы черных классических брюк.
– Единственная дочь у папочки-алкоголика... Как же я мог забыть! Мой недосмотр, Риша, не учел, признаю. А что если... что если я скажу «ты можешь возвращаться на работу»?
– Что?
– подняла на него удивленный взгляд, машинально дотронувшись пальцами до шеи, словно пытаясь стереть его прикосновения. И не веря. Я... мне сейчас послышалось?
– Ты не ослышалась, - усмехнулся мужчина, опираясь на край стола.
– Возвращайся в свой драгоценный клуб, девочка. Работай. А в следующем семестре, когда ты оценишь мою доброту, мы поговорим еще раз.
– Я...
– нервно сглотнув, подняла взгляд, всё еще не веря в сказанное, хотя рука уже машинально нашарила дверную ручку.
– Я могу идти?
– Беги, - хмыкнул Владлен Артурович. И улыбнулся совсем нехорошо. – Только помни, Арина - в твоих интересах сделать так, чтобы я не узнал о твоих тайных свиданиях с этим мальчишкой. И ни с кем другим. Не смей даже приближаться к нему. Или в следующий раз он встретит уже не гопоту, а кого-нибудь серьезней. Я доступно изъясняюсь?
– Да, - тихо шепнула, чувствуя, как дрогнул голос и торопливо вышла в приемную, стараясь не смотреть по сторонам. И вздрогнула, когда раздался язвительный голос:
– Ну наконец-то, Серова! Получили взбучку от ректора? Теперь моя очередь! Живо на зачет и не надейтесь, что так же легко от меня отделаетесь, как от анатомии!
И, фактически схватив меня за руку, преподаватель по правоведению уволок меня из кабинета. И отпустил только в каком-то безлюдном тупике, почти в другом конце корпуса, убедившись в отсутствии поблизости посторонних глаз и ушей.
– Ну, как, жива?
– с неподдельным волнением поинтересовался байкер, когда я прислонилась спиной к стене, чувствуя, как слегка подрагивают ноги от скопившегося напряжения. Попутно он доставал из кармана мобильник, явно собираясь кому-то звонить, и я даже догадывалась, кому именно.
– Жива, - тихо выдохнула, упираясь ладонями в колени. А потом даже улыбнулась, тяжело дыша так, словно только что пробежала марафонскую дистанцию. – Он проговорился, Лёш. Мне даже не пришлось ничего говорить. Он сам всё сказал.
– Удод, - обалдело покачал головой парень, но глаза его удовлетворенно блеснули. Дождавшись ответа, он проговорил в трубку.
– Тём, это я. Записал? Отлично! Сколько уже набралось? Да что ты говоришь... Ну прям отличный денек! Еще чуть-чуть и свой зад он уже ничем не прикроет. А по второму? Пока глухо? Да не, я и не рассчитывал сразу обнаружить хоть что-нибудь стоящее. Ага, как только, так сразу, жду. Давай. Ага, передам.
– Артем?
– негромко спросила, чувствуя, как меня постепенно начинает «отпускать». Только сейчас я поняла, как волновалась на самом деле...
Мы очень надеялись, что до этого не дойдет. Что, как и на первом экзамене, мне удастся незаметно улизнуть университета. Но, если же не получится и я окажусь в кабинете ректора... Мне была поставлена четкая задача: спровоцировать Владлена Артуровича на разговор, сделать так, чтобы он проговорился, упомянул вслух все свои прошлые поступки, повел себя так, как обычно или того хуже.
Но, к моему счастью, этого делать не пришлось. Мне вообще не пришлось ничего говорить - мужчина всё сделал за меня. И, слава богу! Не знаю, смогла бы я в ином случае перебороть свой страх и хотя бы попробовать выдавить из себя хоть что-то...
– Передавал привет, сказал, ты держалась молодцом, - открыто улыбнулся Лектор, пряча смартфон в карман. Положив руку мне на плечо, он слегка его сжал.
– Всё, Риш, приходи в себя, и сваливаем отсюда, пока Мих там всю квартиру не разнес к чертовой матери. Обстановку, не очень-то и жалко... но за нервы нашего рыжего босса я реально побаиваюсь.
– Он-то точно не пострадает, - не сдержала смешок и выпрямилась, хотя руки всё еще слегка подрагивали, как бы я не пыталась успокоиться и заверить саму себя в том, что всё уже закончилось.
– А что еще Артем сказал. Он... много записей уже удалось собрать?
– Нормально, - как-то жутко усмехнулся Ганнибал, постукивая пальцами по бедру.
– Хватит и на снятие с должности, и на долгие, громкие разбирательства. Вот только, чтобы он не отделался условкой, нужно больше, Риш. Намного больше. Сейчас как раз сессия... Я уверен, он свою бл*дскую натуру проявит еще и не раз, а камеры запишут. Тех, кто уже засветились, мы уговорили дать показания. Когда в феврале ты выйдешь на сессию, его уже здесь не будет - я тебе обещаю. Думаю, к тому времени мы уже точно что-нибудь нароем на его покровителя.
– Лёш, - несказанно обрадованная такими новостями, я невольно улыбнулась еще шире.
– А ведь он так и не узнал о моем переводе на заочку.
– Конечно, не узнал, - откровенно и как-то злорадно хохотнул рокер.
– Я попросил его подписать заявление на перевод одной студентки якобы из моей группы, подсунув ему бумагу в самый неподходящий момент, прямо посреди коридора. И он его подмахнул, не глядя. А приказы отпечатывает не его секретарь, а учебной части... Увы и ах, его невнимательность заставит его же сожрать собственный галстук, я же с удовольствием помогу в таком непросто деле! Засуну в... ну, ты поняла, в общем.
– Добрый ты, - поморщилась, не испытывая, впрочем, ни капли жалости. И, вспомнив о еще одном проявлении «доброты», задумчиво протянула.
– Он сказал, что я могу возвращаться на работу в клуб... Как думаешь, что это значит?
Левая бровь преподавателя медленно поползла вверх.
Похоже, на подобный вариант развития событий не рассчитывал даже наш со всех сторон продуманный юрист.
– Старый прелюбодей решил в доброго самаритянина поиграть? – задумчиво протянул Лектор.
– Странно, Риш. Ладно, будет разбираться с вопросами по мере их поступления. А теперь пошли, Лёшка тебя за углом ждет, туда ни одно окно не выходит. До холла провожу, дальше никак, сама понимаешь. Держи.
– Спасибо, - я забрала свою куртку, которую байкер всё это время держал в руках, а во время разговора пристроил на подоконнике. На ходу надевая ее, торопливо перебирала ногами, пытаясь подстроиться под широкий шаг юриста, и вдруг поймала себя на мысли о том, что не могу улыбаться, хотя все уже вроде бы осталось позади.
Во всем происходящем ощущался какой-то подвох. Слишком... наверное, слишком уж легко мы отделались.
Но стоило мне только оказаться в машине Шута, как все тревоги и страхи остались там, в стенах универа, вместе со всем беспокойством, неприятностями и вопросами, на которых пока не было ответа.