Ришик или Личная собственность медведя
Шрифт:
– Ну, я так понимаю, кое-кто не в курсе, насколько продвинулась личная жизнь любимого внучка? Бабуль, даже я понял, что они живут вместе. Надеюсь, ты этим фактом не слишком расстроена?
– Живут?
– охнула старушка, медленно опускаясь на стул. Пристроив квадратную лаковую сумочку на барной стойке, она перевела на меня изумленный взгляд. – Но как же... Анечка же сказала, что у вас всё только начинается!
– А, то есть цирк с вроде как невестой, наконец, раскрылся?
– иронично выгнул брови Владислав, в который раз показав поразительную осведомленность
Я хмуро кивнула, поливая рану перекись, удерживая руку над раковиной. Было больно и неприятно щипало, но так хотя бы не приходилось смотреть Надежде Станиславовне в глаза. Нет, мне нечего было стыдиться.
Но и разговаривать не слишком хотелось. Больше всего в жизни я ненавидела перед кем-то оправдываться, особенно если не сделала ничего плохого.
– Ты и об этом знаешь?
– женщина провела рукой по аккуратно уложенным волосам, хмурясь всё больше и больше.
– Господи, ну почему все вокруг от меня что-то скрывают? И кто? Собственные внуки! Владик, неужели ты и о увлечениях своего брата был осведомлен лучше меня?
– Ты о мотоциклах, байке и прочем?
– выгнул брови мужчина. И хмыкнул, спокойно пожимая плечами.
– Знал. Он особо не скрывал свои предпочтения. Я не ты, бабуль, меня этим не травмируешь.
– Ужас какой, - покачала головой Надежда Станиславовна. Рассеяно оглядев кухню, она вдруг удивленно спросила, глядя на плиту.
– А чем это так вкусно пахнет?
– Я бы предложил тебе попробовать результат наших с Ариной совместных трудов на ниве кулинарного творчества, - улыбнулся мужчина, обходя барную стойку. – Да только вряд ли ты согласишься. Диеты всегда были одним из твоих увлечений. Арин, давай помогу.
– Не стоит, - мягко отказалась, возвращая флакончик на место. Кровь хоть и с трудом, но удалось остановить.
– Я вполне могу справиться сама.
– Этим тут не поможешь, - взяв упаковку с лейкопластырем, Влад небрежно кинул ее в аптечку и взялся за бинт.
– Одной рукой ты не справишься.
Пришлось признать его правоту. Хоть и с неохотой, но я все же позволила мужчине сделать нехитрую перевязку, в полной тишине, под бдительным взором Надежды Станиславовны. Она все это время молчала, наблюдая за нами, и от ее взгляда становилось как-то не по себе, если честно.
И именно поэтому я вздрогнула, когда она вдруг расплылась в милой, даже чересчур милой улыбке и заявила:
– Ну что ты, Владичек! Как я могу отказаться от вкусностей, состряпанных любимым внуком и будущей невесткой?
– Надежда Станиславовна, - от подобного предположения я закашлялась, поперхнувшись воздухом.
– Извините, но мы с Мишей не настолько долго встречаемся, чтобы начинать разговоры о свадьбе. Возможно, что мы и не...
– Пустое, Аришенька, - отмахнулась старушка и ласково улыбнулась мужчине.
– Владичек, а сбегай, пожалуйста, за молочком! Это же пирог, верно? А его будет лучше кушать исключительно с молоком! Так и вкуснее и полезнее.
– Неужели?
– скептично выгнул брови Владислав, с почти нескрываемой насмешкой глядя на свою родственницу. А потом перевел вопросительный взгляд на меня, словно спрашивая, а надо ли ему это делать или нет?
Это стало... неожиданностью. Надежда Станиславовна слишком явно, хоть и тактично пыталась избавиться от «лишних» ушей, скорее всего желая поговорить со мной наедине. Но еще большим шоком стало осознание факта, красноречиво свидетельствующего о том, что в случае моего отказа Владислав никуда не пойдет.
Странно, конечно. Но что делать?
Пришлось едва заметно кивнуть.
– Владик, нехорошо заставлять дам ждать, - пожилая женщина выразительно постучала аккуратными ноготками, покрытыми бледно-голубым лаком, по краю стойки. И улыбнулась еще милее, сводя на нет наши возможные дальнейшие переглядывания.
– Не заставляй меня краснеть от отсутствия у тебя элементарного воспитания! Я проголодалась, да и Ариночка наверняка голодная.
– Хорошо, - скрыв усмешку, не стал спорить Влад. Обувшись и накинув теплое пальто с высоким воротником, он все-таки ушел...
И вот тут Надежду Станиславовну как подменили.
– Вообще-то я искала Мишеньку и хотела поговорить сначала с ним, - без привычного кокетства и жеманства проговорила старушка.
– Но Мишеля нет, а ты, к моему счастью здесь... так, пожалуй, даже лучше.
– О чем вы хотели со мной поговорить, Надежда Станиславовна?
– решив тоже не ходить вокруг да около, я села на стул, пододвигая к себе в аптечку. Конечно, так было невежливо, но пойти против собственного желания чем-то занять руки я не смогла и принялась перебирать содержимое белого пластикового ящичка с красным крестом на нем.
– Если вы опять хотите сказать...
– Для начала, Ариночка, я бы хотела перед тобой извиниться, - ненавязчиво перебив меня, серьезно произнесла моя собеседница. Заметив мое удивление, она покивала.
– Да-да, не удивляйся так! Я обещала Анечке, к тому же, я сама понимаю, как виновата перед тобой, Мишенькой и остальными. Этот прием стал моей большой глупостью. Право, всё, что я тогда говорила, я говорила ни с целью унизить вас и оскорбить. В отличие от этой мегеры Зиночки, чтобы ей пусто было!
Я промолчала, не зная, как на это реагировать. Я слышала искренность в ее словах, обиду и досаду во взгляде, но направлена она была вовсе не на меня, а ну ту самую мнимую подругу. Неужели... неужели в действительности не всё так плохо, как мне показалось?
– Я...
– после продолжительного молчания я всё-таки решилась заговорить. Но глаз по-прежнему не поднимала, внутренне ожидая какого-нибудь подвоха.
– Я не злюсь на вас, Надежда Станиславовна. Я и сама считала, что встречаться с собственным начальником некрасиво и неправильно. Я вас действительно понимаю. Я долго не могла увидеть в Мише кого-то другого, кроме своего начальника. Долго отвыкала называть его по имени-отчеству. Но... вы же знаете, какой он упрямый. Единственно, на чем мне удалось настоять - чтобы о нашем с ним романе никто ничего не знал на работе.