Риск Королевы
Шрифт:
– Пройдемте со мной, сенатор, - сказал он Палпатину, когда остальные вышли. Неймодианцы выглядели оскорбленными, но Валоруму доверяли достаточно, чтобы не поддаваться таким мелким обвинениям в фаворитизме. Тем не менее, он послал Мас Амедду с торговой делегацией в надежде, что присутствие заместителя председателя заставит их чувствовать себя лучше.
– Прошу прощения, канцлер, - сказал Палпатин, когда двое мужчин направились по коридору к кабинету сенатора. “Я не хотел быть таким агрессивным.”
“Это ваша собственная планета, - сказал Валорум с некоторым
– Спасибо, - сказал Палпатин.
“Как вы думаете, нам вообще будет полезно, если вмешается независимый модератор?- Спросил Валорум.
“Вы имеете в виду джедая?” - сказал Палпатин, выглядя удивленным. “Я об этом не подумал. Я не думаю, что мы зашли так далеко, сэр, и мне бы не хотелось посягать на сенаторские привилегии, пока это не понадобится.”
“Наверное, вы правы, - сказал Валорум. Джедаи были хорошим решением, но очень экстремальным. Не годится вызывать их по поводу торгового спора до того, как будут представлены все аргументы. Именно такие вещи случались за пределами Корусканта.
Они дошли до кабинета Палпатина, и сенатор откланялся. Валорум вернулся в свои покои. Хорошо иметь разумных союзников.
Шми Скайуокер наблюдала, как подрейсер ее сына загорелся и врезался в дюну. Она хотела закричать, разозлиться, что Уотто заставил его сделать это, когда это было небезопасно. Ни один другой человек никогда не участвовал в соревнованиях подрейсеров, и сомнительный рекорд Энакина был под угрозой каждый раз, когда он ждал на стартовой линии. Но она ничего не могла поделать. Она не могла ни протестовать, ни спорить, ни торговаться. У нее не было ничего, что она могла бы дать.
Кроме самого Энакина, конечно, которого Уотто уже знал и использовал на каждом шагу.
Мед-дроиды добрались до подрейсера сразу после того, как сработали пожарные глушители, и Шми могла видеть, как они разбирают спутанный металл в поисках выжившего. По крайней мере, на этот раз его не бросили. Он врезался в каменистую часть гоночной трассы, хотя песок не был намного мягче, когда вы врезались в него на скорости. Даже пылая, подрейсер был в меру безопаснее, чем тело, врезавшееся в землю.
Уотто завис над ней, взмах крыльев выдал его задолго до того, как он добрался до нее, хотя она и не обернулась.
– Когда-нибудь это кончится, Уотто, - сказала Шми.
“Может быть, когда-нибудь он перестанет портить и мой подрейсер, - рассмеялся Уотто. Он улетел, чтобы забрать свой выигрыш-он никогда не ставил сам, очевидно—- и Шми продолжила ждать, пока мед-дроиды закончат.
Шми отправился в гоночную яму, куда его привезут. Там, внизу, ее лицо показалось не знакомым. Дроиды не были известны своими сочувственными взглядами, но она чувствовала, что они все смотрели на нее
Он лежал на носилках. Это уменьшило его маленькую фигуру, и они быстро перенесли его на койку. Похоже, он не сильно кровоточил, но Шми не могла сказать, повредил ли он что-нибудь внутри.
– Все в порядке, мам, - сказал он, увидев ее. Он все еще был полон адреналина, превозмогая боль и поднимаясь на вершину гонки. Он так любил ее, а у него было так мало вещей, чтобы любить. Это была истинная причина, по которой она никогда не могла отказать ему.
– Эни, - сказала она. Она взъерошила ему волосы.
“Они просто выставят меня вон, пока Бакта вяжет мне бедра, - прощебетал он.
Шми приподняла крышку и увидела, что обе его ноги вывернуты. Это, по крайней мере, Уотто с радостью заплатит за починку.
– Не волнуйся, мама, - сказал Энакин. “Я всегда буду с тобой.”
Он потянулся к ее руке, и она взяла ее. Было смешно, что она приняла это как утешение в этой ситуации-в последнее время Энакин был смущен, когда она заботилась о нем публично—но она не знала, что еще делать. Если она начнет кричать, то никогда не остановится.
“Теперь вам придется отступить, мэм, - сказал дроид.
Медицинские дроиды были простоваты, но эффективны. Вскоре Энакин потерял сознание, и они принялись обрабатывать его ноги. Шми пришлось отвернуться, когда кости начали двигаться. Ее сердце не могло это выдержать.
– Когда-нибудь это кончится, - сказала она. И это было обещание для них обоих.
Йода сидел в маленьком саду Храма Джедаев, где его обычно оставляли одного. Однако сегодня его размышления были прерваны Мейсом Винду, который проделал весь этот путь, чтобы поговорить с ним, хотя они были в зале Совета всего несколько часов назад.
– Вопросы, не подходящие для остальных, у тебя есть?- Спросил Йода, когда Винду сел на траву рядом с ним.
– Смущают, не так ли?”
– Нет, Мастер Йода, - ответил Винду. Он никогда особенно хорошо не реагировал на юмор Йоды, даже в молодости. Это была одна из причин, по которой Йода не сдавался.
Йода позволил ему посидеть на траве еще некоторое время, пока, наконец, младший Джедай не сломался.
“Вы что-то чувствуете, - сказал Винду.
– Что-то такое, о чем вы никому не рассказываете.”
“Вы так умны, мастер Винду, - сказал Йода. “И так близко к истине. Но думайте, что вы не в правильном направлении, говорю я.”
– А в каком другом направлении, Учитель?- Спросил Винду. “Либо вы что-то чувствуете, либо ничего.”
Йода подождал еще мгновение, чтобы не ответить. Если он ждал достаточно долго, они почти всегда выясняли это сами. Это был его любимый метод обучения.
“Вы ничего не чувствуете", - сказал Винду через некоторое время.
– Учитель, всегда что-то есть.”