Рискованная прогулка
Шрифт:
Что ещё? Угасает огонь,
Перевёрнута наша страница.
Посвежей-то метафоры нет?
Ничего уже нет, дорогая!
Только августовский полусвет,
Но и он догорит, полагаю.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Добрый летний романс
Месяц август, и лету – конец
Я предчувствовать осень умею.
Вот метафоры свежесть – резец
Раскромсал нашу жизнь на затеи.
Взоры птиц
Их куском пустоты не приманишь.
Без печенек теперь – как без рук.
Только сердце пернатым поранишь.
Прорицаю, что лету – труба!
Перевёрнута наша страница.
Не сорвётся в затеях резьба —
Сотни раз мне ещё пригодится!
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
В дороге
Будто раздвинулась занавеска
Или рванула в кустах граната —
С полной ладонью чужого блеска
Ангел стал виден над автострадой.
Облако это текло и тлело
В летнем закате до горизонта —
Призрак, уставший белеть на белом,
Таять намеком на старом фото.
Будет последним вечером света
Нынешний вечер? Или назавтра
Снова увидим пыльное лето,
Длинную ленту цвета асфальта?
ВЛАДИМИР БУЕВ
В своей квартире
Словно разверзлись небесные выси.
Ядерный гриб надо мной не повис ли?
Или, быть может, исчадие ада —
Демон висит над ночной автострадой?
Мне – хоть бы хны. Я ведь за занавеской.
В домике я. От несчастий спасают
Прочные стёкла – отмыты до блеска.
Призраки ночи ничуть не пугают!
Главное – панике не поддаваться.
Пальцам до фортки не дать дотянуться.
Утром возможности есть оклематься,
С ангелом, глядя в окошко, сомкнуться.
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Вагон остроносых турецких ботинок,
Корейских носков три контейнерных блока.
В аду зажигают огни вечеринок.
Звезда моя жизнь, хороша и жестока!
Шуруй, Polaroid, пока этот воздух
Не стал чёрно-белым как яд или водка.
Теперь все подряд разбираются в звёздах,
Но тайну хранит – полинявшая фотка,
Где через размытый значок Мерседеса
А может, прицел проступает такое,
Что видеть подробней мешает завеса
(Опущена чьей-то умелой рукою).
ВЛАДИМИР БУЕВ
Астролог с поэтом лежат на погостах.
(Планета заточена под космодромы).
Теперь все подряд разбираются в звёздах,
(Не ведают истин
Я в гости ходил в кучу обсерваторий.
Вдвоём в тех местах мы бывали, случалось.
Вкус звёздного неба во мне животворен.
Я ракурс искал, ну, а ты бесновалась.
Я всё же нашёл… (как давно это было!)
Со снимком в руках мы домой уходили.
Ты даже под утро тогда не остыла.
Меня все подруги твои осудили.
Пусть фотка стара, пусть она полиняла,
Пусть нет в ней цветов, кроме чёрного с белым,
Я помню ту ночь, ты тогда отжигала,
А я к телескопу прильнул между делом.
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Романс
Зимний ветер вышибает слёзы,
Как шпана у школьника – рубли,
Как стихи – истории у прозы,
Или камикадзе – корабли.
Так не стой на месте, обезвожен
Будто бы январская река,
Торопись домой, чудак-прохожий!
Там растопишь снег с воротника.
Собери по капле дар случайный,
А сумеешь, так и сбереги,
В старом сердце или чашке чайной,
На краю безжалостной пурги.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Зимний вечер, даже не февральский,
Даже без чернил и без свечей,
Выдавит (не сильно – мало-мальски)
Грусть и слякоть из моих очей.
Грохотать никак не хочет слякоть,
В этом тоже кроется печаль:
В январе мокрот глазная мякоть
Выдоит немного – не февраль.
Не навзрыд течёт вода – по капле.
Сердце постарело или вдруг
Ложка чайная вконец одрябла —
Капель (как даров) не соберут.
Если бы февраль уже кончался,
Или март-апрель пришли во двор,
Вот тогда бы снег не удержался!
И чернильным хлынул форс-мажор.
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Нужно было пройти
вечности (говоря
честно, всего пяти
сменам календаря),
чтоб я посмел спросить
о чём-нибудь призрак твой.
Но это словно такси
ловить на передовой:
просто нелепо,
да
и вариантов нет —
знаю, что, как всегда,
ты промолчишь в ответ.
ВЛАДИМИР БУЕВ
С призраком говорю
Целую вечность я.
Пусть я сейчас хитрю,
Бог мне один судья.
Я ведь ещё ничего!
Вечность моя – лет пять.
Кто-то мозгами «того»
Стал десять лет назад.
Лечащий доктор мой
Вечно при мне молчит.