Рискованное приключение
Шрифт:
— Хорошо, ты устала, тогда я приготовлю вам двоим ужин у Макса дома.
Воздух сгустился от напряжения, исходившего от Макса. Я открыла было рот, но, к счастью, вмешался Стив, вероятно, тоже почувствовав напряжение.
— Нелли, дай Нине и Максу провести тихий вечер.
— Я могу быть тихой, — ответила мама.
Стив пристально смотрел на нее, подняв брови, и даже мама поняла, что ей не удастся привести убедительные доводы в пользу того, что она может быть тихой.
Тогда мама посмотрела на
— Я так мало тебя вижу.
Я вздохнула, наклонилась к ней и взяла ее за руку.
— Да, но скоро я буду на расстоянии короткого перелета и двух часов езды на машине, а не через океан.
Мамино лицо стало нежнее, она посмотрела на Макса глазами полными благодарности, а потом снова на меня.
— Хорошо, сегодня у вас с Максом будет спокойный вечер, но завтра ты моя. — Она посмотрела на Макса и спросила: — Договорились?
— Договорились, — ответил Макс своим хриплым голосом.
Я начала отпускать ее ладонь, но она крепко сжала мою руку и сильно встряхнула.
— И Нина, солнышко, если ты еще когда-нибудь сбежишь от Макса и нарвешься на побои, будешь отвечать передо мной. Это понятно?
Явно мне не удалось успокоить маму насчет моего лица, так что, чтобы исправить это, я погладила ее по щеке и шепотом пообещала:
— Понятно.
Она улыбнулась, отпустила мою руку, и мы закончили свои напитки без дальнейших потрясений, а потом Макс отвез меня к себе на гору.
Что привело меня к настоящему моменту, когда мы с Максом убирали то, что осталось от готовки, — новое потрясение, по крайней мере, для меня.
Потому что, во-первых, Макс помогал мне убираться. Найлс мог, если на него надавить (не один раз), загрузить посуду в посудомоечную машину, но по большей части он не обращал внимания на тарелки, пока его уборщица не помоет их раз в неделю. Если я готовила для Найлса, то убиралась сама, потому что его попытки помочь были довольно вялыми и, если я позволяла ему попробовать, это меня только раздражало, так что, чтобы лишний раз не раздражаться, я просто убиралась сама.
У Макса все получалось само собой.
Ну ладно, он не вытирал столешницы, больше споласкивал и убирал в посудомоечную машину, но еще он был способен убрать оставшиеся продукты в холодильник, что являлось явным плюсом.
Во-вторых, потрясением это было потому, что до меня дошло: вот оно, мое будущее — готовить ужин и прибираться на кухне вместе с Максом.
Понятия не имею, почему что-то настолько простое оказалось таким волнительным и необычно впечатляющим, но так и было.
Это было так впечатляюще, что я стояла, зажав в руке губку, которой протирала столешницу, и невидяще смотрела на Макса, глубоко погрузившись в размышления.
— Детка, — окликнул меня Макс.
Я вздрогнула и сосредоточилась на нем.
—
— Ты в порядке?
Да, я в порядке. Настолько в порядке, что мне хотелось швырнуть губку в сторону, наброситься на него и показать, насколько все в порядке.
Но я этого не сделала. Я просто обошла его, чтобы добраться до раковины, и выжала губку, сказав:
— Да, просто устала.
Макс подошел сзади, обвил мою талию одной рукой, а второй убрал волосы на одно плечо. Потом я почувствовала его губы на своей шее, а его рука скользнула вверх по моим ребрам.
— Ты больше не бережешь их, Герцогиня, это значит, что все хорошо?
Я поняла, что его ладонь лежит поверх отпечатка ботинка, и поняла, что Макс точно запомнил его расположение, потому что безошибочно нашел.
У меня в животе снова разлилось тепло, и я кивнула:
— Местами покалывает, если двигаюсь слишком быстро, но вообще да, все хорошо.
— Хорошо, — пробормотал он мне в шею и отошел.
Счастливо вздохнув, я выжала губку и положила ее на край раковины.
Макс достал тарелки, я вытащила из духовки начос, разложила их по тарелкам, добавив сверху остальные ингредиенты, а Макс достал пиво.
Потом мы отнесли все это в гостиную, где Макс разжег камин. Мы уютно устроились, втиснувшись в одно кресло. Я поставила свое пиво на столик сбоку, а Макс зажал свою бутылку между коленей. Он положил ноги на пуф, а я повернулась к нему лицом и перекинула ноги через его бедра. Мы держали тарелки в руках и ели.
— Как ты считаешь, это Шауна и Роберт убили Кертиса и частного детектива? — спросила я, проглотив большой кусок кукурузной лепешки.
— Нет, — ответил Макс, и я уставилась на него.
— Нет?
Он покачал головой и сунул в рот начос.
— Факты указывают на нее, — напомнила я.
Макс прожевал, потом взял свое пиво и сделал глоток.
Зажав бутылку между коленей, он повернулся ко мне.
— Вчера я поверил в то, что ты говорила. Но штукатурка? В это я не верю. Кто-то ее подставляет.
— Правда?
Макс поднес ко рту начос, нагруженный фаршем, сыром и соусом, и ответил:
— Правда.
Потом он слопал начос и, прожевав, заметил:
— Твои начос еще лучше, чем рыбная запеканка.
— Думаешь?
— Абсолютно... — Он проглотил. — ...охренительно.
Я улыбнулась, запредельно довольная тем, что ему понравились мои начос. Как будто он сказал мне, что считает, будто я могла бы завоевать мир в качестве успешной супермодели.
— Спасибо, — пробормотала я, неожиданно оробев, но все еще довольная, уставилась в свою тарелку и принялась за следующий кусочек.
— Герцогиня, — окликнул Макс, и я подняла глаза от тарелки на него. Он улыбался. — Милая, ты же знаешь, что отлично готовишь.