Рискованное приключение
Шрифт:
Сначала я была в ужасе, сердце подскочило к горлу, да так там и осталось.
Потом сквозь страх я поняла, что Макс уже ездил по этой дороге, он знает, что делает и куда едет, и я принялась смотреть по сторонам.
Потом страх испарился, по мере того как мимо проносились деревья, а холодный ветер хлестал меня по щекам. Мое тело было прижато к твердому телу Макса, и я успокоилась.
Мы выехали на тропу, бежавшую по склону горы вдоль реки, и мне открылись невероятные пейзажи. Настолько потрясающие, что я не замечала
Наша поездка закончилась неожиданно. Мы доехали до утеса над рекой. Казалось, что земля сбоку просто обрывалась, открывая захватывающую панораму. Макс остановил снегоход и выключил зажигание.
Макс сел прямо, но я не убирала рук с его талии, потому что он оказался прав. Вид отсюда был поразительный, и я застыла в изумлении. Это одна из самых прекрасных вещей, что я когда-либо видела. Кроме того, снег и стоявшая вокруг тишина в сочетании с пейзажем и шумом бегущей рядом реки были одним из самых прекрасных впечатлений в моей жизни.
— Здесь красиво, — прошептала я, все еще прижимаясь щекой к его плечу.
— Да, — согласился он. Его тихий хриплый голос вырвал меня из оцепенения, и я подняла голову, отодвинулась и слезла со снегохода.
Я подошла ближе к обрыву и остановилась, долго впитывая вид, прежде чем достать из кармана свою маленькую цифровую камеру. Я начала фотографировать, зная, что мои попытки бесполезны. Ни один фотограф не мог бы уловить это. Это нужно было видеть своими глазами.
Макс подошел ко мне сзади, и я не могла избежать его, не сорвавшись с обрыва, так что он обнял меня одной рукой и притянул к своей груди. Не успела я запротестовать, как он заговорил.
— Папа все время водил нас сюда, — тихо сказал он.
Я уставилась на пейзаж. Что-то в тоне Макса заставило меня опустить камеру.
— Нас? — спросила я, хотя при этом сказала себе, что я не просто идиотка, а гораздо хуже. Мне не следует спрашивать, меня это не должно волновать, мне не следует знать.
Но я хотела знать.
Его рука вокруг моей груди напряглась, прижав меня ближе.
— Ками обычно ныла всю дорогу. Говорила, что хочет остаться с мамой, а это значило, что она хочет остаться со своими друзьями в городе.
Не успев прикусить язык, я спросила:
— Ками?
— Моя сестра.
— Ваша мама не приезжала сюда с вами?
Я смотрела на открывающийся вид и думала: кто в здравом уме не захочет сюда приехать; а заодно мысленно пинала себя за вопросы, не желая, чтобы Макс делился со мной, и не желая побуждать его к этому. Он был замечательным сам по себе, я не хотела слушать истории из его жизни.
— Они с папой развелись.
—
Однако Макс был в настроении поговорить.
— Мне было шесть лет, Ками четыре. И мама, и папа жили в городе, но мы виделись с папой только через выходные, если случайно не встречали его в городе. Или когда его вызывали в школу.
— Мои родители тоже развелись, — сказала я и захлопнула рот. Мне не нужно знать о нем, а ему, определенно, не нужно знать обо мне.
— Сколько лет тебе было? — спросил он.
— Мало, — уклонилась я от прямого ответа.
Его рука напряглась сильнее, а пальцы сомкнулись вокруг моего плеча. Ему не нравилось, что я избегаю ответа.
— Сколько, Герцогиня?
Я вздохнула и повторила: — Мало, — но прежде чем он заговорил, я продолжила: — Очень мало. Так мало, что я вообще не помню их вместе.
— Это тяжело, малышка, — прошептал он, а я не сказала ему, что это не так. Я не сказала, что исчезновение отца из моей жизни было счастливым случаем, потому что через некоторое время он в нее вернулся.
Я решила сменить тему и заметила:
— Прекрасно, что ваш папа смог дать вам это.
Я обвела рукой панораму.
— Да, за исключением того, что она перешла ко мне, когда он умер.
Я вздрогнула и повернулась в его объятиях.
— Прости?
— Я унаследовал эту землю после его смерти.
Его лицо ничего не выражало, и это выдавало глубину эмоций, которые он старался спрятать.
— Мне жаль, — прошептала я.
— Это случилось давно, милая.
— Все равно жаль.
Он крепче обнял мои плечи, а вторую руку положил мне на талию.
Я слегка отодвинулась, и Макс позволил мне, но лишь немного.
— Но я хотела сказать другое, — продолжила я. — Прекрасно, что он, пока был жив, смог дать вам это, что привозил вас с сестрой сюда.
Макс кивнул и посмотрел поверх моей головы:
— Это было папино любимое место. Он хотел построить на этой земле дом. Всю свою жизнь. Он не мог этого сделать, но говорил все время. Но он никогда не трогал это место. И мне тоже велел этого не делать.
Было что-то впечатляющее и трогательное в том, что Макс построил дом на этой земле, как хотел его отец, не говоря уже о том, что он сделал это собственными руками.
— Твоя сестра тоже получила землю? — спросила я, и его глаза на мгновение опустились на меня, прежде чем снова вернуться к пейзажу.
— Нет.
— Он все оставил тебе?
— Да.
— Ничего себе.
Он убрал руку с моего плеча, запустив ее в мои волосы под шапкой, а второй рукой обнял меня за талию.
— Ей досталось все остальное: его городской дом, машина...
— Земля лучше, — объявила я, хоть и понятия не имела, какие у его отца были дом и машина. Это мог быть особняк и «Мазерати», но земля все равно лучше.