Рисса
Шрифт:
Дождь еще шел, почва, покрытая пеплом и золой, парила, дымилась, а Уг, переплывший озеро, уже бежал по этой черной теплой земле, бежал быстро, взбивая копытами серый пепел и разбрызгивая намоченную дождем золу. Бык спешил как можно скорее уйти, вырваться из этого страшного мертвого леса, еще дышащего запахами вчерашней беды, такой внезапной, жестокой, неотвратимой. Угу удалось избежать ее, но страх до сих пор не покидал зверя (хотя оставаться на острове было еще страшнее), и он, утомленный долгим пленом, не спавший и испуганный, мчался по немой мрачной пустыне, которая еще вчера была живым зеленым царством.
Встречный пожар охватил небольшое пространство, и вскоре
Отыскал ручей, вошел в него по колено, долго пил. Потом в первый раз за последние сутки с удовольствием поел сочной травы на пригорке у ручья. Там же выбрал место поудобнее и повыше, улегся и проспал до самых сумерек…
Несколько дней прошло без особых событий. Появились первые грибы. Уг специально не искал их, но когда пасся и в траве попадался подосиновик или подберезовик, съедал с удовольствием.
Ночи стали темными и длинными, травы — высокими, густыми и зрелыми. Рога Уга, начавшие расти весной, поднялись и окрепли. Еще недавно они были мягкими, покрытыми кожей и шерстью, а сейчас уже начинали твердеть, превращаясь из украшения в мощное каменно твердое оружие.
Знакомые лесные дороги однажды привели Уга к человеческому жилью, к той самой лесной базе зоологов, где он дважды ночевал в сарае. Осторожно принюхиваясь, он спокойно вошел во двор. На него тотчас бросились две крупные злые лайки, видимо достаточно натасканные на лосиной охоте. Упускать такую добычу они не собирались. Но появившийся на крыльце бородатый человек резким, даже злым окриком отозвал собак. Ему пришлось несколько раз повторить приказ и потом силой увести лаек, в другой обстановке довольно послушных. Обиженные и недовольные, оба пса убрались восвояси, не переставая рычать ни на миг. Большой Уг не уходил. Знакомый бородач вновь появился на крыльце, спокойно сел на ступеньку. Тогда Уг медленно зашагал к сараю.
После свежей травы ему не хотелось сена, но что-то влекло его сюда. Он заглянул внутрь сарая, потянул ноздрями сладкие запахи сухих трав, — сена заготовлено было много, — посмотрел на человека, оглядел двор.
Неподалеку стояла корзина с вымытой молодой картошкой. Бык обнюхал ее и стал жевать — смачно, с удовольствием. Картошка напоминала ему лесные коренья и нежные молодые побеги осины.
Человек не мешал лосю есть, смотрел и молчал. Потом ушел в дом и вернулся с куском хлеба в руке. Спокойным размеренным шагом направился к быку. Тот насторожился, поднял голову. Ничем опасным от человека не пахло, у него не было в руках длинного ружья, пахнущего порохом, ядовитый и ненавистный дух которого хорошо запомнился Большому Угу, когда его гнали по мартовскому насту и когда жгучая пуля попала в него… Именно здесь, в этом сарае, отлеживался, спасался он тогда.
Бык стоял подняв голову, опасливо смотрел на человека, внимательно, чутко принюхивался, чуть пошевеливая своими большими ноздрями. Он был готов в любой миг рвануться с места. Но пока все-таки стоял.
Человек не подошел совсем близко к лосю — остановился за несколько шагов.
— Ну что, старина? — сказал он добрым спокойным голосом. — Я рад, что ты пришел в гости. — Человек улыбнулся. — На вот, пожуй хлебушка, тебе понравится.
Он положил большой ломоть хлеба на чурбачок для колки дров невдалеке от быка. И ушел.
Зверь постоял немного, потянулся к хлебу, долго обнюхивал его, попробовал губами, откусил, пожевал. Затем быстро съел весь кусок.
Человек
Так или иначе — бык ушел. А человек на крыльце долго и задумчиво смотрел вслед уходящему зверю.
Было тихое и светлое солнечное утро, когда на одной из лесных полян неподалеку от деревни Уг обнаружил домашних животных, немного похожих на его собратьев-лосей. Ему приходилось видеть их и раньше, но издалека, близко знаком с ними он не был. Они жили у людей и служили людям.
Уг долго наблюдал из зарослей, как пасутся эти животные — домашние коровы. Ему захотелось подойти к ним поближе, обнюхать, осмотреть их, и он вышел к коровам. Сначала они почти не обращали внимания на Уга, пощипывали себе траву, медленно бродя по поляне. Но стоило ему приблизиться к молодой корове, как она вдруг мотнула головой, отступила в сторону и, быстро шагнув вперед, попыталась боднуть лося своими острыми, кривыми, очень короткими рогами. Это было уж слишком…
Уг наклонил голову и сильно толкнул ее рогами в бок. Корова заревела — громко басовито — и отошла в сторону. Стали шарахаться от него и другие коровы и тоже заревели.
Он немного растерялся. Несмотря на то что коровы были похожи на лосей, Уг чувствовал, что он находится в стаде чужих и враждебных ему животных. Потому что они сторонились его, не интересовались им и даже побаивались. Тем временем стадо расступилось, и Большой Уг увидел, что напротив него стоит бык. Он понял, что это защитник коров, соперник, властелин стада. Бык стоял в нескольких шагах от лося, враждебно исподлобья уставившись на него налитыми кровью глазами. Он, как и его коровы, был ниже Уга, но, несмотря на это, явно крупней, тяжелей и мощней его.
Голова противника с небольшими острыми рогами была опущена для нападения. Налитая силой и мощью спина горбатилась в холке от напружиненных мускулов. Передней ногой он яростно рыл землю — влажные комья низко и резко летели в траву.
Многоопытный Уг сразу оценил мощь сурового противника и все-таки готов был схватиться с ним. Среди этих животных он чувствовал себя неуютно, но его бычье достоинство не позволяло ему просто так отступить… Однако в тот самый миг, когда Уг приготовился к бою, вдруг громко и злобно залаяла собака. Он боковым зрением увидел огромного лохматого пастушьего пса, несущегося к нему. Теперь выбора не было — лось рванулся в сторону, к кустам. И в этот же момент на него бросился бык. Угу пришлось изогнуться и еще более напрячься в прыжке, чтобы свирепый враг не задел его. Как падающая скала, мимо с шумом промчался противник, а Уг со всех ног бросился в глубину леса.
Его не преследовали. Собака гавкнула несколько раз вслед, но осталась при стаде. Убежав достаточно далеко, Уг шел, поводя ушами и глубоко дыша. Он все еще испытывал растерянность. Период гона, осенних свадеб у лосей еще не начался, желания драться с лосями-быками у Уга вовсе не было, тем более с этим… Но неприятное чувство побитости, поражения все-таки оставалось.
А лес шумел листвой, звенел птичьими голосами, играл солнечными бликами, дурманил и пьянил множеством запахов.
Уг спустился к озеру, постоял на берегу, прислушиваясь, затем быстро вошел в воду. Она обняла его, освежила, проникла своей живительной прохладой под каждый волосок мохнатой шерсти, наполнила усталое тело бодростью.