Ристалища Таллаха
Шрифт:
— Иди к ним, — вдруг сказал Фаттаргас и показал на группу магов. — Ты тоже ранен.
Ранен, где? Блейд увидел рваную рану на ноге и сразу же почувствовал боль. Интересно, когда это его, он совершенно не заметил.
Маг в синих одеждах молча осмотрел его рану и простер над ней руку — такое же зеленое пламя охватило голень Блейда и он почувствовал легкое жжение. Через минуту пламя исчезло — раны как ни бывало, хотя запоздалая боль еще давала о себе знать.
Маги чудесным образом вернули первоначальный облик не только Кирабу, но и вдохнули жизнь казалось в безнадежно погибших бойцов. Лишь один состязатель погиб — тот, которого проглотила одна из голов
— На сегодня работы закончены, — громким голосом прокричал один из магов. — Сегодня объявляется выходной! Всем — отдыхать!
Радости эти слова не принесли — выходной, так выходной, какая разница.
Кираб лежал на камнях с закрытыми глазами, но дышал ровно. Блейд сел рядом с ним прямо на камни, боясь дотронуться, чтобы вдруг не навредить. Разорванная окровавленная рубаха была заботливо снята с пострадавшего и валялась неподалеку. Ни единой царапины не было на теле Кираба. Ни единой!
Что за мир этот Таллах — поразительный мир, здесь не страшно погибнуть! И в совсем в новом свете для него предстали предстоящие поединки на ристалище.
— Спасибо, Ричард, ты — храбрый воин, — сказал Кираб, (Блейд пропустил момент, когда он открыл глаза). — Оно могло меня сожрать и не было бы у тебя конкурента.
Блейд обнял Кираба — он был счастлив, что тот жив.
— Ты меня спас от верной смерти, — прочувствованно сказал Блейд. И добавил: — Но меч в грудь я тебе воткну!
— Все рассудит ристалище, — широко улыбнувшись, ответил Кираб Молния.
Странный мир этот Таллах! Такого Блейд еще не встречал. Прекрасный мир! А, может быть, прекрасны маги, сделавшие мир Таллаха таким?
5
Блейд не ошибся — возведенная ими пирамида на самом берегу каменистого угрюмого Паттаха на самом деле оказалась выше своих предшественниц. Только любоваться величественным сооружением жители мира Таллаха могут лишь по сообщателю. Маги, да следующие состязатели, что прибудут сюда через десять лет, смогут видеть это чудо рук человеческих своими глазами. Но магам не до праздного любования, а следующие атлеты будут больше озабочены предстоящими состязаниями… И все равно Блейду было приятно, что в этом грандиозном монументе есть частица и его труда, что его имя выбито на нижнем ярусе пирамиды. Осталось немногое — чтобы его изваяние встало в аллею героев уже на самом Таллахе. А для этого надо победить в Великом Празднике Десятилетия — всего лишь!
Четырнадцатый день пребывания на Паттахе начался уныло-буднично:
— Вставайте, доблестные состязатели!
И, привычно кивнув Кирабу Молнии вместо утреннего приветствия, Блейд пошел в умывальню. Но сегодня не надо было строиться и идти на работы. Позади тягомотный карантин с тяжелой работой и тренировками. Вчера прошли зачеты, которых так боялись состязатели младших отрядов. Товарищи Блейда по второму отряду, как и по первому, об этом даже не думали. Они настраивали себя на серьезную борьбу, все это их не касалось. Они знали себе цену и если волновались о чем-либо, то как бы ее поднять еще выше.
Блейд лишь выпил густой горячий напиток, отдаленно напоминающий какао, кашу есть не стал — сегодня он заставит Куха накормить его приличным обедом, пусть менее калорийным, но более вкусным.
Он получил у магов свои красные одежды и меч, и гордо надел его. Ни у кого больше на острове оружия не было — такое право надо заслужить. И Блейд почему-то подумал, что если бы оказался в мире Таллаха не у Священного камня на крутой пальцеобразной
Блейд стоял на хмуром берегу навсегда прощаясь с Паттахом. Вот и еще в одном мире Измерений Икс останется память о нем. И лишь от Блейда зависит, чтобы память эта выражалась не в выбитом имени на нижнем ярусе пирамиды среди пяти сотен других, а в гордом величии неповторимости — абсолютного чемпиона. А так ли надо Блейду, чтобы в чужих мирах оставалась память о нем? Ведь главная задача экспедиций в чужие меры — добыча знаний и ценностей. Это Лейтон так считает, пусть его. Блейду надо же совсем другое, он даже мысленно не может оформить словами что. Значит, в это неоформляемое словами входит и то, чтобы память о нем оставалась. Хорошо думается у серой глади океана о вечном, только думать-то вот не хочется…
Состязатели старших отрядов друг с другом не разговаривали, ждали. Наконец огромные морские животные, специально выведенные в непостижимых подземельях магов, неспешно подплыли к специальному пирсу и раскрыли огромных размеров пасти, замерли недвижно. Маги в светло-голубых одеждах быстро перекинули мостки.
— Прощай, Паттах, — мысленно сказал Блей и одним из первых шагнул в освещенную желтым тусклым светом утробу морского подводного лайнера. Блейд думал о Кухе, о вознаграждении, о том, что ему надо бы еще с деньгами походить по обильным лавкам Таллаха и не магические предметы телепортировать в родной мир, а произведения искусства, желательно из золота и драгоценных камней, которые ценятся везде, и что неплохо бы еще раз зайти к тому оружейнику и посмотреть его запасы, и что Лейтон обязан отдать честно купленное оружие, и что если Лейтон не поторопится забрать его из этого путешествия — Блейд в обиде не будет, и что… Блейд думал о прекрасном острове и его обитателях, думал о гордой красавице Ланране, ответных чувств которой он непременно должен добиться, думал о… Об очень многом думал разведчик садясь на низкую скамейку внутри живого подводного корабля, лишь о двухголовом вархадаре, господине океана, да о подрагивающих стенах, по которым, все время кажется, вот-вот потечет желудочный сок, он старался не вспоминать. Рядом сел Кираб Молния и улыбнулся одному из главных своих конкурентов. Он тоже старался думать лишь о светлом. «Мечтать не вредно, — решил Блейд, — помечтай, потому что в реальности украшать аллею победителей будет мое изваяние!» Ах, если б это было самое главное в жизни!
Виннир Кух, купец из Саброна, встречал своего подопечного вместе с тысячами и тысячами гостей, съехавшимися на Таллах со всех четырех континентов и множества островов на главное событие их жизни — Великий Праздник Десятилетия. И Блейду почему-то стало приятно, когда он заметил в толпе встречающих Куха.
Но еще более приятно ему было поймать взгляд прекрасной Ланраны, дочери царя Ордорима. «Если нет других путей, пройду самым сложным, но дойду до твоего сердца», — чуть ли не стихами подумал Блейд.
Яркий и солнечный Таллах, весь в цветах и воздушных разноцветных пузырях высоко в небе, создавал легкое праздничное настроение после серых надоевших видов Паттаха. Почему-то сразу захотелось на арену, доказать, что достоин, что эти цветы и улыбки именно для тебя, что все эти празднично одетые многочисленные люди пришли встретить именно тебя, хотелось доказать — и немедленно — что они не ошиблись, вручив ему красное одеяние лидера и оружие легендарного героя. Но ни один краб на огне сразу не краснеет — всему свое время.