Ритм наших сердец

Так Стелла

– Хорошо, я выйду, – пообещала я.

Брат удовлетворенно кивнул, и мы работали вместе так же слаженно, как и раньше, до глубокой ночи. Именно эта неспособность долго злиться и являлась одним из качеств, которые мне нравились в брате.

Наконец мы, усталые, но довольные, закончили работу. Заказали что-то итальянское и с едой устроились в гостиной. Здесь у Ксандера располагался просто гиганский диван. Собственно, не хватало только, чтобы он вращался по кругу. Не знаю, какой комплекс он хотел этим компенсировать, но мне следовало срочно побеседовать с братом о его склонности к огромным, излишне дорогим вещам. Или со своим терапевтом.

Или с его декоратором.

Но сейчас мы оба были слишком измучены, чтобы разговаривать. На стене мерцал, конечно же, громадный телевизор. Погрузившись в свои мысли, я не сразу осознала, что снова и снова включаю и выключаю дисплей на телефоне. Огонек, оповещающий о сообщении, мигнул зеленым. Почему-то представилось, что это Итан умоляет меня обратить на него внимание. Последние несколько дней он раз за разом пытался дозвониться до меня, но до сих пор я только односложно отвечала ему в WhatsApp.

Как ни странно, казалось, что я бы предпочла ответить, не забрасывай он меня сообщениями. В том, как яростно друг требовал моего внимания и как я почти вызывающе отказывала ему, было что-то вроде испытания. Внезапное радиомолчание с моей стороны раздражало нас обоих и явно еще больше подстегивало Итана. Каждую проведенную в разлуке минуту он желал разделить со мной. Даже прислал мне фотографию, на которой сидит в туалете и листает журнал. Я вздохнула и нажала кнопку вызова.

Раздался гудок… еще один… затем еще… пока наконец не включился автоответчик.

– Это Итан Лерой, ты в курсе, что делать.

– Эмм… хэй, Итан. Извини, что я так мало отвечала в последние несколько дней. Ксандер заставил меня изрядно попотеть ради этого фестиваля. – На моем лице появилась легкая улыбка. – Мы работаем над песней безостановочно, и завтра она отправится в студию. После этого я свободна и думаю… – я замолчала, гадая, что мне делать со своей свободой, – думаю, я схожу в Нью-Йоркский оркестр, а потом смогу познакомиться с концертным залом перед прослушиванием, – произнесла я внезапно. – Надеюсь, с тобой все в порядке. Я л… я люблю тебя. – Я быстро завершила вызов и уставилась на мерцающий телевизор.

Брат задремал, запрокинув голову и блаженно похрапывая. Улыбаясь, я убрала прядь волос с его лба, накрыла Ксандера и скрылась в своей комнате для гостей.

Надев футболку, в которой обычно спала, я почистила зубы и легла в огромную пустую кровать. В голове все еще играла песня, над которой мы непрерывно работали в последние дни. Но сегодня я впервые почувствовала, что общая конструкция созрела до такой степени, что ее можно позволить услышать и другим людям. Мелодия получилась мощной, неукротимой, свободной и полной страсти. Каждый, кто обладал ушами, должен был ощутить, как она пульсирует в его жилах.

Взгляни в мои глаза,Что под покровом ночи.Тебе не спрятать дьявола,Тебя всю вижу точно.

С мыслями о песне я и заснула. Сон подал мне руку и потянул вниз. Я опускалась все ниже и ниже, пока не ощутила, как кончики чьих-то пальцев касаются моей руки.

Я почувствовала теплое дыхание на своей шее и вздрогнула, когда голос начал петь первые слова моей песни.

– Ты готова, Саммер Прайс? – прогремел мне в ухо голос, отчего у меня побежали мурашки по спине.

– К чему? – выдавила я, ощущая, как губы медленно касаются бешено пульсирующей жилки на моей шее.

– К тому, что я переверну твой мир с ног на голову.

– Какого черта?! – задохнулась я, моргая. Закрыла лицо руками и сплюнула воду.

– Ну наконец-то. Я уже думал, что придется взять садовый шланг, чтобы разбудить тебя, – заявил брат, опуская полупустой стакан с водой, которую, очевидно, вылил на меня.

– Какого черта, – буркнула я, убирая с лица мокрые волосы.

– Ты просто не хотела просыпаться. Снилось что-то хорошее? – Он шевельнул бровями.

– Нет! – солгала я и в ответ получила еще одну усмешку. Темные круги залегли под глазами Ксандера, а его волосы торчали во все стороны. – Что случилось? – спросила я, зевая. – И сколько вообще времени?

Я покосилась на окно, за которым все еще было темно, и удивленно ахнула, когда брат вскочил на мою кровать.

– У меня получилось, Сэм! Оно не давало мне покоя, и я работал над этим всю ночь, но, думаю, теперь у меня получилось. Недостающие ритмы. Посмотри на это.

Он сунул мне под нос записку, и я потерла глаза. Мне потребовалось немного времени, чтобы расшифровать запутанные каракули Ксандера. Кроме того, на листке было несколько пятен от кофе. Судя по дрожанию пальцев Ксандера, он выпил несколько чашек подряд.

Нахмурившись, я взяла у него из рук записку и напела мелодию.

– Ну? Ну? Ну? – требовал Ксандер, прыгая вокруг, как чихуахуа, которая увидела крекер.

– Это… хорошо, – медленно произнесла я, опуская записку. – Очень даже хорошо!

Ксандер сиял, словно соревнуясь с только что наступившим утром.

– Я знал! Мы справимся, Саммер. Вставай, нам пора!

Он вскочил с кровати и стащил с меня одеяло.

– Прямо сейчас? Куда? – проворчала я и потянула футболку вниз.

– А куда, по-твоему? В студию для записи!

7

Студия звукозаписи от квартиры Ксандера находилась примерно в получасе езды на машине, но если нестись, как ошпаренная свинья, то потребуется меньше двадцати минут.

И пусть солнце уже взошло, но в этот ранний час улицы мегаполиса пустовали. Пока мимо нас мелькали машины, мосты и небоскребы, я сидела, придерживая свой кофе и прислонясь лбом к прохладному оконному стеклу, и следила глазами за неоновыми вывесками магазинов, отелей и кафе. На первый взгляд Нью-Йорк выглядел полной мне противоположностью: стремительный, яркий, шумный и опасный. Неужели в будущем я хочу жить именно в таком месте? Я попыталась представить, как сажусь в одно из желтых такси, и оно увозит меня на следующий концерт. Я почти слышала, как мои каблуки стучат по мрамору. Видела, как в нем отражается свет люстры, ощущала мягкость красного бархата, которым был обит стул у пианино. Слышала шелест нот, шквал аплодисментов, смех коллег, которые думают, играют и живут так же, как я. В душе поселилось теплое ощущение того, что я нахожусь именно там, где должна.

Да, мне нравились мысли, что сейчас роились в моей голове, но сам Нью-Йорк меня скорее пугал. Если я решу жить здесь, то должна начать меняться. Только как? Как можно измениться, не потеряв при этом себя?

– Мы на месте, – сообщил Ксандер, припарковавшись так криво, что половина машины осталась на дороге. Я открыла дверь и шагнула в яркий солнечный свет.

Напротив меня, раскинув руки и счастливо улыбаясь, стоял брат.

– Добро пожаловать в «JSM Music Inc.», мой второй дом.