Риторическая теория числа
Шрифт:
Понятие простого числа раскрывается как новое качество понимания Сущности Числа сравнительно с Атомно-Электронной сущностью Числа. Понятие простого числа раскрывается не только как ГРАНИЦА ДЕЛЕНИЯ как начальной процедурной сущности Числа, но и как ПРОСВЕТ ПРОИЗВЕДЕНИЯ, УМНОЖЕНИЯ как более высокого процедурного качества сущности Числа. Сам математический факт существования простого числа раскрывается как математическое доказательство Великой Теоремы Ферма, которая, при подобном рассмотрении-доказательстве, раскрывается в качестве новой процедуры Числа — процедуры ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Великая Теорема Ферма — новая формула Числа, фиксирующая истинную Модель ЯЗЫКА ЧИСЛА-ПРОИЗВЕДЕНИЯ в качестве «связности трех квадратов через четвертое основание неделимости, основание простого числа» — это ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ МАШИНА ФЕРМА.
Исчисление простых чисел является искомым универсальным языком единой науки, риторической ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ МАШИНОЙ ФЕРМА, сменяющей логическую МАШИНУ ЛЕЙБНИЦА—ЕВКЛИДА. Гипотеза геометрии отменяется
Единая наука будет развиваться как Великая литература, выполняемая в совершенствуемом языке числа как письмо мышления об объекте (при этом Мышление должно различать Письмо и сам Объект, Письмо должно выражать различие Мышления и Объекта), — тогда это будет Книга, написанная Языком Числа, о физическом мире как о самотождественном времени, которое стремится и восходит к бытию, к пределу бытия, где бытие превозмогает время.
Что есть электрон? Начала электронной энергетики
1. XX и XXI века — соответственно Атомный и Электронный века — образуют две последовательные ступени, две сущности перехода от Истории Нового времени к Истории Нового бытия.
2. История как имевшее, имеющее и будущее иметь «место», — с точки зрения Науки философии, есть тождество-различие бытия и сущего. Само место как нечто предоставляющее возможность и действительность чему-либо существовать во времени, и есть феномен, который получается из тождества-различия бытия и сущего. Сущее есть действительное, возникшее из бытия, существующее Теперь и исчезающее в небытии. Бытие есть то, что создает Теперь, создает «здесь и сейчас». Как самостоятельное, существующее в себе, отдельно от бытия, сущее есть время. Бытие есть то, что создает Время. Время стремится к Бытию как недобытие как предметность бытия как сущее. Время попадает в Бытие, становится бытием через путь двух сущностей сущего. Аристотель рассматривал этот путь от бытия ко времени и видел две сущности как спуск от бытия к сущему, ко времени. Метафизика Аристотеля как начало европейской рациональности прописывает две сущности сущего как то, что делает возможной науку. Наука возникает как перводеление сущего на две сущности — на необходимое и достаточное основания, которые вместе определяют бытие сущего в целом как оно есть. Наука, по Аристотелю, является именованием пути (Логикой) от бытия к сущему. Мы, в нашем историческом положении, рассматриваем этот же путь с другой стороны — как путь от времени, от сущего — к бытию. Мы видим одни и те же две сущности (необходимую и достаточную) сущего, которые связывают сущее и бытие, но Аристотель видит их со стороны бытия, а мы — с другой стороны, со стороны сущего, со стороны времени. Такова природа «нового аристотелизма». Между Бытием и Временем таким образом находятся, располагаются две сущности — необходимое и достаточное основания, которые и создают всё то, что вообще бывает, что действительно.
3. Бытие, необходимое основание, достаточное основание, Время. Время, достаточное основание, необходимое основание, Бытие. Это описание и представление ленты Мёбиуса, которую, по мнению «современных ученых», невозможно представить. Математики полагают, что геометрия Лобачевского — это геометрия псевдосферы, т.е. поверхности отрицательной кривизны, а геометрия сферы, т.е. поверхности положительной кривизны, это Риманова геометрия. Эвклидова геометрия, т.е. геометрия поверхности нулевой кривизны, считается ее частным случаем. Эти три геометрии пригодны только как геометрии двумерных поверхностей, определенных в трехмерном Эвклидовом пространстве. Тогда в них возможно параллельное построение всего того огромного здания из аксиом и теорем (описываемого также в зримых образах), которое нам известно из геометрии Эвклида. И действительно очень примечательно, что принципиальное отличие всех этих трех совершенно разных «сооружений» только в одной 5-й аксиоме Эвклида. Что же касается листа Мёбиуса, то математики убеждены, что этот геометрический объект не может быть вписан в трехмерное, а только лишь не менее чем в 4-мерное пространство, и тем более не может быть представлен как поверхность постоянной кривизны, поэтому ничего похожего на предыдущее на его поверхности построить нельзя и поэтому зримо мы его представить себе во всей красе не можем.
Умозрение, открытое Парменидом и Платоном как зрение «эйдосов», Аристотелем употребляется непосредственно, а нами, умо-зрящими с другой стороны, нежели Аристотель, употребляется, достигается опосредованно. С этой, другой, нежели у Аристотеля, стороны, мы видим формулу того бытия, с которым Аристотель имеет дело непосредственно. Мы же с этим бытием не имеем непосредственного отношения, но можем его получать посредством некоторой формулы, деопосредования. Лента Мёбиуса есть представление движения от бытия ко времени и от времени к бытию, т. е. точка ленты Мёбиуса принадлежит как времени, так и бытию — создает себя самое. 5-й «недоказанный» постулат Эвклида и есть указание на то, что, помимо сущего, существует и бытие, порождающее сущее, и что сущее есть не что иное, нежели время. 5-й постулат Эвклида возникает как следствие недоаксиоматизации точки как признак-следствие отсутствия субстанционального понимания точки. По существу, правильная аксиоматизация аксиомы точки является единственной необходимой аксиомой всеобщей геометрии, универсальной геометрии сущего, и других аксиом (постулатов) не требуется, они излишни. Иначе говоря, в геометрии Эвклида зафиксирована только первая необходимая сущность аксиомы точки, которая подвергнута проблематизации в других геометриях, проблематизации с точки зрения сущего, геометрия которого не редуцируема к геометрии Эвклида. Вторая, достаточная сущность аксиомы точки заключается в том, что ТОЧКА ВСЕГДА ЕСТЬ ТОЧКА ЛЕНТЫ МЁБИУСА (ФИЗИЧЕСКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ ТОЧКИ, КОТОРАЯ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ТОЧКОЙ ЛЕНТЫ МЁБИУСА). Такова гипотеза об аксиоме универсальной геометрии сущего. Как видно, эта геометрия совпадает с сущим как бытие сущего: запрещенные в этой геометрии объекты суть несуществующие объекты. Таков первичный замысел геометрии как закона формирования сущего, действительного.
4. Субстанциональная точка есть и существо, и проблематизация закона тождества. Здесь логика и геометрия совпадают в своем общем истоке, основании. Здесь логика и геометрия открывают себя как две сущности сущего как произведенного бытием времени. Геометрия является необходимой сущностью сущего. Логика является достаточной сущностью сущего. Так основал европейскую науку Аристотель. Основывая ее так, Аристотель непосредственно владел темой субстанциональности точки, мы же владеем этой темой опосредованно (точнее, эта тема владеет нам с такой мощью, что мы уже не думаем о субстанциональности точки). Мы должны таким образом вернуться от логики к геометрии, формализуя непосредственное аристотелевское понимание субстанциональности точки. Как мы это делаем? Мы проблематизируем закон тождества (А = А) как процесс, становление, событие того как А есть, становится А как А удерживается, фиксируется, схватывается как А. В этой проблематизации участвует все бытие логики, и в таком понимании закон тождества также становится единственным законом логики, когда все иные законы (противоречия, исключенного третьего, достаточного основания) становятся измерениями, участниками процесса тождества, процесса становления, осуществимости тождества. Логика как достаточное и геометрия как необходимое совпадают в одной существенной сущности, в имени единого закона тождества — закона субстанциональности точки.
5. Что есть субстанциональная точка как действительное? Это главный вопрос Науки, в ответе на который она становится единой наукой не только в сфере оснований науки, но и внешне, «эйдетически». В чем корень всех «логий» как «отдельных научных дисциплин»? В логико-геометрическом единстве прежде всего. Что изучает логико-геометрическое единство? Субстанцию точки. Логико-геометрическое единство, слабо рефлексируемое современными науками, это теория субстанциональной точки. Теория субстанциональной точки — это основание генезиса и структуры научного знания, рациональности. В полевой теории истина как истина теории субстанциональной точки скрывается, уклоняется от ученого. «Полевая теория», теория поля есть научный миф. Миф о действительном бытии субстанциональной точки.
6. Действительное бытие субстанциональной точки есть ЧИСЛО. ВРЕМЯ СУБСТАНЦИОНАЛЬНОЙ ТОЧКИ, ТОЧКИ ЛЕНТЫ МЁБИУСА, И ЕСТЬ ЕДИНСТВЕННО ВОЗМОЖНОЕ И СУЩЕСТВУЮЩЕЕ ВРЕМЯ, ИСТИННЫЙ МОМЕНТ ВРЕМЕНИ. НЕТ, НЕ СУЩЕСТВУЕТ ТАКОГО ВРЕМЕНИ, КОТОРОЕ НЕ БЫЛО БЫ как ВРЕМЯ СУБСТАНЦИОНАЛЬНОЙ ТОЧКИ. Логико-геометрическое единство, которое, с одной (логической) стороны, есть закон субстанционального тождества, а с другой (геометрической) стороны, есть закон субстанциональной точки, в своей единственной существенной сущности, априорной логике и геометрии, есть ЗАКОН ЧИСЛА. Бытие создает сущее, действительное в виде числа, в пространстве действительного числового ряда как материального бытия времени. Число есть место, создающееся между временем и бытием, между бытием и временем — есть сущее.
7. Истинная наука о числе есть, таким образом, механика времени (Математика есть наука о цифре, о представлении числа цифрой.) Вот что позволяет понять новый аристотелизм, «разоблачая» «полевой миф» современной физики. Пространство сущего раскрывает себя как пространство действительного числового ряда. Теория поля, представление о поле — это миф в отношении логико-геометрического единства и его истинной природы. Квантово-механическая интерпретация есть некоторый миф в отношении механики времени. Квантово-механическая интерпретация не знает еще «природу» как действительный числовой ряд, не знает еще универсальный (универсальный для взаимодействий любого «уровня») физический объект как число. Современная физика еще не познала «природу» как исчисление. Квантово-механическая интерпретация застряла в логико-геометрическом единстве как в неопределенной двойственности (принцип Гейзенберга).