Ритуал для призыва профессора
Шрифт:
У дерева прорезался рот. Что-то там пробурчав, этот дуб переросток опустил одну из своих ветвей и потянулся ко мне.
Бежала я быстро. Понимала, что делаю что-то глупое и несуразное. Но дерево с глазами это перебор. Почувствовав, что кто-то схватил меня сзади, я завизжала во все горло
— Ирина, что ты голосишь? — раздался надо мной возмущенный голос ДартФао.
Я с надеждой покосилась на дверь из библиотеки. Вот оно спасение! Но не тут-то было, меня подняли над полом и, перекинув через плечо, потащили обратно к ожившему бревну, которое корчилось
Нет, я понимала, что это всего лишь дерево, но оно живое и с глазами. С зелеными глазами, к слову!!!
— Нервная она у вас, — пробасила ожившая флора. Ухватившись за мужское плечо, я извернулась и снова увидела тянущиеся ко мне жуткие голые тонкие ветви. Запищав, я дернулась и получила оглушающий шлепок пониже спины.
Я замерла, осознала и разозлилась еще сильнее.
Факт, что меня полапали пониже спины, возмутил меня куда сильнее разумного дуба.
Взвизгнув в очередной раз, я отвесила приличный удар кулаком по спине храмовника, чтобы неповадно было впредь.
— Да как ты смеешь! — прошипела змеей. — Я профессор, а не девка подзаборная!
— Ты смотри, гордая, — снова пробасил дубовый монстр, о котором я на секундочку позабыла. А вот он обо мне нет. Первое прикосновение ветвей-лиан заставило меня замереть и затаить дыхание. Мою голову оплели тонкие прутья, которые разве что в ноздри не нырнули.
Почувствовав подозрительное шевеление у самых ушей, я завопила сиреной на выдохе. В голове тут же всплыли картинки из фильмов ужасов. В какое-то мгновение я реально испугалась перспективы получить разрыв сердца.
— Утихни, писклявая, — кто-то отвесил мне ощутимый подзатыльник. Рот я прикрыла мгновенно и выпучила глаза от ужаса. Оно еще и дерется!
В общем, свое мнение относительно рукоприкладства в полной мере высказать я не успела. То, что подзатыльником призвало меня к порядку, обвилось вокруг моей талии и выдернуло из рук Хаула.
Оказавшись подвешенной в воздухе на уровне глаз покрытой корой дубовой рожи, я поняла, что срочно хочу в туалет. И лучше, если заветный и в данный момент недосягаемый фаянсовый друг будет находиться в моем мире.
— Доступ на все уровни библиотеки дан, — раздалось громогласное из дупла, что служило дереву ротовым отверстием. Глаза монстра хранителя полыхнули ослепительным фиолетовым пламенем. И мне снова захотелось позорно слечь в глубоком обмороке.
Немного встряхнув моё тщедушное хрупкое тело, хранитель с долей пренебрежения впихнул меня обратно в руки к ДартФао. Глаза дуба еще раз моргнули и закрылись.
— Теперь бежать можно? — тихо выдохнула я.
— Что же ты трусливая такая? — хохотнул Хаул. — Ну, разве допустил бы я, чтобы ты пострадала? Смелее быть нужно, Ирина.
Ну, надо же. Будет он тут меня жизни учить.
— Это не трусость, студент ДартФао, — высокомерно заявила я, — а хорошо развитые инстинкты самосохранения. В любой непонятной ситуации сначала спасаемся бегством, а уж потом задаем вопросы.
Хаул лишь хмыкнул, а вот ректор принял самый строгий вид. Я поняла — сейчас отчитает. На себя бы глянул, когда с моими книгами в обнимку плясал по кабинету. Но, нет, свое бревно же в глазу не заметно! А вот когда бедная иномирная девушка с тонкой хрупкой душевной организацией видит перед собой то, чего вообще существовать не должно и пугается до одури — это, конечно же, возмутительно! Одним словом, все вокруг бесчувственные полена, а я ранимая ромашка!
— Ирина, мы, конечно же, понимаем какой стресс вы испытали за последние сутки, — начал свою речь ректор и тут же нарвался на мой скептический взгляд. — Но все же будьте сдержанней, — продолжил он уже не столь строго. — Хронок один из древнейших энтов, проживающих на этом острове. Он достоин уважения, а вы повели себя не с самой лучшей стороны.
Я открыла было рот, чтобы пояснить, что в моем мире дерево с глазами — это признак психического расстройства, но не успела и пикнуть, как снова забасило уважаемое аборигенами древо.
— Оставьте, ректор Фигр, реакция женщины вполне ожидаемая. Она не живет фантазиями и воспринять что-то, что не подходит под определение обычного и типичного, ей сложно.
Закрыв рот, я пыталась понять, что это сейчас про меня сказали. И чем больше я анализировала слова этого энта, тем тяжелее становился мой взгляд, обращенный на местную мудрую флору.
— Я бы тебя, уважаемый, на пилораму сослала и посмотрела, древнейший, какие бы фантазии ожили в твоей древесине при виде бензопилы "Дружба".
Теперь мыслительная деятельность закипела где-то под корой у дуба. Видимо ничего не поняв, он так резко выпустил ветку и уперся ей куда-то в район моего темечка, что я и отпрянуть не успела. Моё сознание на мгновение померкло, а в голове, как слайды, пронеслись изображения пилорамы и этой самой бензопилы, которой я пригрозила мудрейшему. Все-таки дернувшись, я почувствовала, что ветвь исчезла.
— Да, — протянул энт, — страшный у вас мир, профессор.
— И как, — прорычала я, уязвленная тем, что какое-то бревно без спросу ковырялось в моей голове, — легко бы вы восприняли то, что не подходит у вас под понятие "обычного".
Да мне было неприятно, что мой страх перед неизвестным и непонятным осуждают. Я бы на них посмотрела, окажись они в моем мире.
— Я приношу свои извинения. Держи, изучай, — спустившаяся сверху ветка сунула мне в руки свод законов Эргании. — Тебе полезно, — уже куда тише пробурчал энт и снова, кажется, уснул.
— Думаю, нам лучше припрятать книги самим и не тревожить больше Хронока, — негромко проворчал ректор.
Обхватив за плечи, Хаул развернул меня в сторону стеллажей и повел вперед. А мне было все еще обидно. Эмоции после встречи с мудрым дубом стихли и накатили совсем иные чувства. В первую очередь, страх и отрицание действительности. Ведь все происходящее за гранью реального. Разве бывают боги, иные миры, энты… Может, я в аварию попала, и теперь лежу в реанимации. Мой мозг, чтобы оградить от происходящего, показывает мне эту сказку.