Ритуал истины
Шрифт:
Как же я хотела услышать согласие! Но вместо этого раздалось холодное:
– С ним же девчонка. Она ненужный… недопустимый свидетель.
– Хм… ну сказал, как отрезал. Ты прав, поищем её. Подождём рассвета, тогда сможем увидеть след, и при этом не слишком разоримся. У нас самих сил не так много. Нельзя тратить их, пытаясь взять след в темноте.
– Хорошо.
Мужчины неспешным шагом удалились прочь.
Я перевела дух.
Так, кажется, пока что нам повезло. Теперь есть пара минут подумать над
«Значит Гримс, или как там его», – подумала я, покосившись на своего спутника. Он, находился в полубессознательном состоянии и всё же умудрялся сдерживать стоны. Дыхание его было еле слышным, хотя я видела, как кривится лицо, как он морщит лоб, и как поджимаются его губы.
Вся эта ситуация определённо не сулила мне ничего хорошего.
Но не могла же я его просто оставить.
Тем более, я слышала разговор «врагов», и понимала, что они всё-таки заметили меня, и приняли решение не оставлять свои поиски. А значит, я в любом случае уже в опасности, с Гримсом или без него.
– Давай, быстрее, быстрее. У нас есть время до рассвета, – прошептала я, продолжая тащить Гримса за собой.
У него хватало сил (а скорее даже не сил, а воли) для того, чтобы переставлять ноги. Но контролировать то, куда мы идём и зачем, он уже не мог.
Несмотря на своё состояние, он выглядел отстранённым и эмоционально закрытым. Я нутром ощущала не показушную, а истинную мужественность и внутреннюю силу, которая исходила от него. Он спокойно, без лишней паники переживал ситуацию, в которой оказался и делал всё возможное, чтобы облегчить мою задачу, не мешал помогать ему, не пытался жаловаться и не задавал неуместные вопросы. Я волей-неволей испытала к нему симпатию и уважение.
К счастью, на нашем пути так и не встретилось ни единого человека. Все соседи, даже любопытная баба Валя, находились в своих квартирах, и, должно быть, видели десятый сон.
Не знаю, как, но мне всё же удалось дотащить Гримса до подъезда, затем подняться с ним по трём ступенькам до лифта, зайти в лифт, и, наконец, выйти на нужном этаже. Последнем, семнадцатом этаже.
Я кое-как заставила своего спутника облокотиться на стенку и стоять ровно, затем обшарила сумку в поисках ключей, и, наконец, открыла дверь в квартиру Олега.
Провести Гримса через порог в коридор оказалось делом техники.
Оказавшись внутри, я заперла дверь на все замки и выдохнула. Всё-таки закрытая квартира, пусть и чужая, ощущается для человека практически «крепостью». Как минимум, до того момента, как в неё не начнут ломиться посторонние люди с недобрыми намерениями.
Гримс тем временем пошатнулся и закатил глаза. Очевидно, силы его покинули. Я, кряхтя и ругаясь, потащила его в ванную комнату.
Внутренний голос ясно говорил, что скорую помощь или полицию вызывать нельзя, так как это лишь создаст дополнительную опасность и проблемы. Нужно было справляться своими силами. Поэтому, для начала, требовалось осмотреть и обработать ранения, которые успели нанести Гримсу, и трезво оценить их серьёзность.
Не очень-то конкретный план, но другого в моём распоряжении не имелось, так что пришлось приниматься за его выполнение.
Я включила воду, заткнула ванну пробкой и сразу же принялась выпутывать ослабевшее тело Гримса из грязной одежды. Это было чертовски трудно: он практически не реагировал на мои действия, а промокшая ткань словно намертво прилипла к коже. Мои пальцы с трудом сгибались от холода и перенапряжения, и всё же через десять минут мучений мне удалось стащить с него костюм и нижнее бельё.
Меня душили стыд и неловкость, ведь так некрасиво вторгаться без позволения в личное пространство человека, особенно если ты совершенно этого человека не знаешь.
Я сжала зубы. Нельзя сдаваться и останавливаться на полпути. Раздеть его сейчас – это производственная необходимость. Прежде, чем хвататься за аптечку, перекись и бинты, следует хотя бы смыть налипшую грязь, а то проблем потом не оберёшься. Инфекция, заражение, всякое такое. Уверена, что поступаю правильно.
Я похлопала Гримса по щекам и, добившись от него вялой, заторможенной реакции, заставила перелезть через бортик и усесться в воду. Затем, окатив его из душа, я бегло осмотрела его тело, чтобы найти следы ранений.
На плече обнаружилась глубокая царапина, на икрах, коленях и руках – множество синяков и ссадин, и, наконец, на голове, прямо у пробора, внушительного вида рана.
«Опасно», – подумала я как можно более отстранённо (нельзя сейчас было поддаваться панике), и принялась промывать рану. Вода быстро смывала кровь и налипшую грязь, и я наклонилась, чтобы лучше разглядеть масштабы бедствия.
И обомлела. Если ещё пару секунд назад ранение выглядело так, словно никак не могло бы обойтись без десятка швов, то теперь смотрелось в разы менее устрашающе. Не веря своим глазам, я прикоснулась к голове рукой, смывая остатки крови. Рана очевидно видоизменялась: стягивались её края, разглаживалась кожа и даже… вырастали новые волосы взамен потерянных.
Задержав дыхание, я опустила руку с душем, нещадно поливая собственные ноги.
– Мне это мерещится… – в отчаянии прошептала я, чувствуя, как колени подгибаются, а в ушах нарастает звон.
Тем временем, Гримс, очнувшись из забытья, медленно поднял голову и уставился на меня немигающим тёмным взглядом.
– Вынужден разочаровать, – начал он скрипучим голосом, ничуть не смутившись своего положения, – всё это реально, и ты уже умудрилась вляпаться в неприятности по самые уши.
Стоять прямо сил уже не было, и я облокотилась на стиральную машинку. Душ продолжал проливать воду на пол, я отстранённо подумала, что не стоит заливать соседей, и бросила его в раковину.
Гримс тем временем спокойно продолжил:
– Если уж решила устроить мне водные процедуры, то потрудись оставить меня одного на пару минут.
Моя голова словно полностью освободилась от любых мыслей, я была не в силах двинуться и хоть что-то сказать.
– Не волнуйся, я уже в полном порядке, и могу контролировать свои действия, – добавил он.
Я с трудом раскрыла рот, снова не зная, что ответить.
– Ну ладно, – он саркастически усмехнулся. – Не хочешь, как хочешь. Придётся домываться под твоим чутким наблюдением.