Ритуал тьмы
Шрифт:
— Никколо… — с воодушевлением начала Валентина, но тут же осеклась, увидев обеспокоенный взгляд отца. — Сегодня ужинает не здесь.
Странное поведение Лиотара не ускользнуло от внимания Людовико.
— У шевалье Вивиани дела, которыми он вынужден был заняться сегодня вечером, — ледяным голосом заявила мадам.
Граф не решился расспрашивать ее, что же это за дела. «Судя по ее выражению лица, сегодня Никколо ужинает с самим дьяволом».
Людовико уже собрался нарушить повисшее в воздухе неловкое молчание, но мсье Лиотар его опередил:
— Вы уже слышали об утопленнике, граф? Сегодня
— Утопленнике? — Людовико поднял бровь. — Сожалею, но эта новость еще не дошла до Сешерона. Видимо, речь идет о каком-то несчастном рыбаке?
— Это еще неизвестно. Его… не опознали, — уклончиво ответил Лиотар.
— А я думаю, что его убили. А потом изуродовали ему лицо, чтобы скрыть личность пострадавшего. — Валентина сказала это насколько спокойно, будто рассуждала о своих уроках пения.
— Любовь шевалье к страшным историям передалась и тебе, дитя, — раздраженно заметила мадам.
В этот момент в зал вошла горничная.
— Ужин подан, — девушка присела в реверансе.
Лиотар взял дочь под руку, Людовико же сопровождал хозяйку дома. От его прикосновения женщина задрожала. Графа это позабавило.
Плотнее завернувшись в шаль, мадам Лиотар неуверенно покосилась на Людовико, и тот ответил ей широкой улыбкой. Граф знал, что она не сможет вспомнить те мгновения, когда он пил кровь из ее вены.
На стол подали бульон, форель и филе. Разговор шел о всяких пустяках, и Людовико очень старался произвести на семью Лиотар хорошее впечатление, подчеркивая в беседе свой ум и высокое положение в обществе. Пища не отличалась приятным вкусом, потому он почти ничего не ел. Уже после третьей перемены блюд семейка Лиотар показалась ему невероятно скучной.
— Ваше замечание об утопленнике в озере представляется мне весьма уместным, мадемуазель, — Людовико повернулся к Валентине, которая все это время молчала. Ее улыбка вновь наполнила комнату радостью. — Впрочем, я боюсь, что местные представители властей окажутся не столь дальновидны, как вы, и не сделают соответствующих выводов.
— Я думаю, что наши жандармы достаточно умны и не станут слушать выдумки юной дамы, — поспешно вмешалась госпожа Лиотар.
Валентина поджала губы.
— Я не стал бы называть слова Валентины выдумкой, — вступился за девушку Людовико.
— Благодарю вас, — ответила она. — Но действительно, к моему мнению они не прислушаются. Как вы полагаете, возможно, ваши слова покажутся жандармам более весомыми? Может быть, вы могли бы убедить их в том, что произошло убийство, и попытаться выяснить об этом происшествии побольше?
— Туше, — улыбнулся граф. — Если таково ваше желание, я непременно завтра узнаю, как продвигается расследование. Возможно, вы позволите мне прогуляться с вами завтра днем, чтобы я мог рассказать о моей встрече с жандармами?
Валентина опустила глаза и в конце концов кивнула.
— Конечно, только с вашего позволения, мадам, — Людовико повернулся к госпоже Лиотар.
— Само собой разумеется, граф. Если все то, что сулит нам нынешний вечер, оправдается.
Несмотря на смущение мадам, он заметил холодный блеск в ее глазах. «Ну и ну, — горько подумал он, — они уже начинают прикидывать цену, которую я предложу за руку их дочери».
— Сигару, друг мой? —
Горничная начала убирать остатки персиков со взбитыми сливками.
— Не откажусь.
Поднявшись, Людовико сжал руку Валентины. Он целовал ее на мгновение дольше, чем позволял этикет, но девушка, хоть и не отдернула ладонь, на его прикосновение не ответила.
Попрощавшись с дамами, граф последовал за Лиотаром в его кабинет. Раскуривая сигару, он задумался об утопленнике. «Возможно, Валентина права и речь действительно идет об убийстве. Стоит исполнить ее желание и поговорить с властями».
Если здесь, в Швейцарии, станет опасно, придется уезжать отсюда как можно скорее. Но он не хотел покидать Женеву без Валентины.
Помахав рукой, Людовико разогнал дым и улыбнулся Лиотару.
— Мсье, я хотел бы поговорить с вами о вашей дочери.
Ужин состоял из трех перемен блюд. Стол был уставлен разнообразнейшими деликатесами. Уже первая перемена — устрицы, суп, редис и оливки с рыбой — пришлась Никколо как нельзя по вкусу. Разложив салфетку на коленях, юноша обвел взглядом пиршество. Лорд Байрон отхлебнул воды из высокого стакана.
— К сожалению, у нас недостаточно слуг, чтобы питаться как князь Куракин [19] , но я надеюсь, что наш скромный стол не опровергнет ваших ожиданий.
19
Князь Александр Куракин в начале XIX века ввел в Европе моду на особую сервировку стола, предполагавшую постепенную подачу блюд (так называемая русская сервировка), а не выставление на стол всего сразу (так называемая французская сервировка).
— Ни в коей мере, милорд, — поспешил заверить его Никколо. — Напротив, я польщен.
— Обычно мы все же ужинаем проще, — добавила Клэр, отпивая глоток мадеры.
Никколо уже попробовал это вино, и, несмотря на кисловатый привкус, оно ему понравилось.
Сперва Вивиани удивился, увидев, что дама за столом не гнушается алкоголя, но вскоре понял, что привычки обитателей этой виллы отличаются от привычек завсегдатаев приемов и балов, на которых ему довелось побывать.
Несложно было догадаться, что жители Женевского кантона, трудолюбивые и богобоязненные люди, не одобрят подобное поведение. Несомненно, дурная слава постояльцев и гостей виллы Диодати основывалась на их непривычных манерах и нежелании соблюдать некоторые обычаи и нормы морали, а здешние простаки в своем невежестве распространяли о них слухи, которые основывались лишь на суевериях.
Хотя на родине Никколо обхождение лорда тоже вызвало бы скандал, юноша, глубоко уважая литературный талант Байрона, был склонен смотреть на это сквозь пальцы. Здесь собрались вольные духом люди, и Никколо это радовало.
В то время как все гости наслаждались деликатесами и красным вином, произнося тосты, лорд пил только воду.
— У вас нет аппетита? — спросил Никколо, видя, что Байрон вовсе не собирается накладывать себе ни телячий паштет, ни пирожки с мясом, ни жареную говядину с фасолью.