Ритуал тьмы
Шрифт:
— Наш Перси считает плотские утехи недостойными, и я, в свою очередь, решил довольствоваться лишь водой и фруктами, — улыбнулся лорд. — Это очищает тело и разум.
— Mens sana in corpore sano [20] , — поддержал его Полидори.
Перси улыбнулся, и Никколо показалось, что он заметил в этой улыбке презрение.
— Есть много людей, чье тело здорово, а дух слаб, — горячо возразил Шелли. — А бывает и так, что лучшие души скрыты в телах, пораженных болезнью!
20
В
— Как врач, могу заверить вас, что здоровое тело необходимо для душевного равновесия, — кисло протянул Полидори.
Подняв бокал с водой, Байрон шутливо чокнулся с доктором.
— Ювенал [21] говорил, что нужно молиться, чтобы обрести и здоровое тело, и здоровый дух, — заметила Мэри, не поднимая глаз. — Недавно я перевела несколько его сатирических стихотворений.
— Лорд Б. прав, — Шелли решил сменить тему. — В знак солидарности с отважным населением Ирландии я отказался от потребления мясной пищи, ведь жители острова страдают от голода. К сожалению, они настолько зациклены на своих традициях, что не видят перспектив лучшего будущего.
21
Древнеримский поэт.
— Да, католики упрямы, а виски превращает их в настоящих ослов, — добавил Байрон.
— И это касается не только ирландцев, — Клэр улыбнулась.
— Скажите, шевалье, а как вы относитесь к религии? — Шелли не сводил с Никколо взгляда.
Поэт, раньше казавшийся сущим мальчишкой, теперь предстал перед Вивиани в новом свете. В его глазах горел огонь, которого Никколо раньше не замечал.
— Моя семья исповедует католицизм, что свойственно жителям Тосканы, — уклончиво ответил он, не зная, как реагировать на этот вопрос. — А что касается ваших взглядов, то ны их уже высказали.
— Вы должны простить Шелли, — вновь вмешался Байрон. — Религия для него — больной вопрос. Если вы собираетесь наведываться сюда почаще, друг мой, чего я искренне желаю, то приготовьтесь к долгим разговорам о необходимости всеобщего атеизма. Но не волнуйтесь. Хотя я не могу отречься от Бога, с Перси меня связывает давняя дружба, и он относится ко мне так же тепло, несмотря на мои религиозные чувства.
Неуверенно улыбнувшись, Никколо отхлебнул вина, пытаясь скрыть свое смущение. Шато д’Икем было просто великолепно.
— Давайте оставим эти разговоры о религии, — должно быть, лорд заметил замешательство Вивиани. — Они безмерно огорчают меня.
— Давайте лучше поговорим о чем-то веселом, Джордж, — радостно поддержала его Клэр.
— В качестве исключения я склонен согласиться с нашей Клэр, — протянул Байрон, смерив ее задумчивым взглядом. Взяв еще один бокал, до того пустовавший у его тарелки, он палил туда красного вина. — Довольно
Лорд поднял бокал, и все поддержали его тост, возносивший хвалу покровителю театра, древнегреческому богу вина, экстаза, опьянения, вдохновения и свободы.
— Недавно в разговоре мы обсуждали интересный вопрос о том, удастся ли вскоре науке, так сказать, воссоздать жизнь, — начал Байрон. — Чудеса современного мира столь многогранны, что уже ничто не кажется невозможным. Если я правильно припоминаю, Мэри высказала несколько весьма интересных идей по этому поводу.
Улыбнувшись, Годвин опустила глаза.
— Твоя похвала, Джордж, большая редкость, и тем она ценнее, — тихо произнесла она.
Никколо заметил, что Полидори не сводит глаз с юной дамы, и если на Шелли он смотрел с ненавистью, то во взгляде, брошенном на Мэри, читалось чуть ли не благоговение.
— Что будет, если человек возвысится до уровня Создателя? — Она по-прежнему говорила тихо, но в ее словах звучала скрытая сила. Видя, что привлекла всеобщее внимание, девушка покраснела. — Что тогда произойдет и с Творцом, и с его творением?
— Эразм Дарвин [22] проводил интересные эксперименты, пытаясь оживить мертвую материю.
— Да, но не опасно ли красть искру жизни у богов подобно Прометею? — осведомился Полидори.
— А каково ваше мнение, шевалье? — спросил Байрон, поворачиваясь к Никколо. — Стоит ли стремиться обрести божественную силу? Или это слишком опасно?
Вивиани опустил голову.
— Я полагаю, что это вопрос сугубо теоретический. Как автор я бы сказал, что нам всегда следует стремиться к тому, чтобы вдохнуть жизнь в неживую материю. Но как философ ответить на ваш вопрос я не решусь.
22
Дед Чарльза Дарвина.
Он вздохнул, опасаясь, не сболтнул ли глупость, но его волнения оказались неоправданными.
— Браво! — воскликнул Байрон, явно довольный услышанным. — Блистательный ответ. Так вы и сами пишете? Тогда вы непременно должны прочитать нам что-нибудь из ваших произведений.
Никколо смущенно уставился на свой бокал. Он не мог себе представить, что отважится прочитать свой рассказ о безумном монахе в этой компании.
— Италии сейчас не хватает новой свежей струи в литературе, — заметил Шелли.
— Мадам де Сталь считает, что между Северной и Южной Европой в культурном отношении пролегла глубокая пропасть и это сказывается на духовном развитии соответствующих стран, — заявил Байрон. — Время подъема для Южной Европы уже позади, и духовное обновление Европы придет с Севера. Так, она приводит в пример немцев, считая их «народом поэтов и мыслителей».
— С ней сложно не согласиться. Взять хотя бы такие произведения, как «Дон Карлос» или «Страдания юного Вертера», — застенчиво пробормотала Мэри.