Ритуал
Шрифт:
Мощнейший взрыв, который прозвучал в районе Куинса, недалеко от кабинета Карла Муна — был слышен практически на весь город. Он был настолько сильным, что здание оперы, в котором к счастью, было лишь пару бедных работников — разорвало на мелкие осколки. Эти осколки разлетелись на пять километров вокруг эпицентра. В центре взрыва была огромная почерневшая воронка диаметром метров семь, и глубиной метра три.
Полиция Нью-Йорка, вызванная уже звуком взрыва, а не людьми приехав, решила, что это какой-то чудовищный теракт. В новостях только об этом и писали. Пострадало около двухсот людей. Умерли те несчастные, кто был внутри помещения и в радиусе ста метров от оперы. О судьбе Александра Литтла и Нейтана Саттера — не знал никто.
Месяц
На Хилтонском кладбище шел густой мокрый снег. Он в январе не стихал. Постоянно застилая город, который стал прежним, приходя в себя после чудовищного взрыва, который нарекли терактом. Джимми Ортега стоял возле надгробия Майкла Фишера, сложив цветы в память о друге. Ужасные события, из-за которых он потерял лучшего напарника и друга были позади. Сейчас все стало спокойней и как прежде, до того как он узнал о существовании жителей тьмы.
Он приходил сюда каждое воскресенье. Переезд с Нью-Йорка, подальше от ужасных воспоминаний означал конец этой традиции. Но Джимми дал себе и дочери Майка обещание приезжать в гости изредка и наведывать покойного друга. Сейчас перед отъездом, Джимми никак не мог покинуть это место. Он чувствовал, что Майк его держит. Он как будто рассказывал молчаливую историю о том, что сделал Джимми, и о том, что он гордится молодым копом. Многое изменилось после взрыва. Очень многое.
Она подошла и обняла его за талию, сзади прижимаясь к его спине.
— все уже иду… Еще минутку Сара.
— я не тороплю Джимми. Ты можешь прощаться столько сколько хочешь. — без улыбки ответила девушка, которая чувствовала, что этот человек многое значил для ее парня.
Джимми положил свои холодные от мороза руки на ее горячие тонкие ручки и постояв еще минуту все таки сказал разворачиваясь:
— ладно, нужно ехать пока дорогу снегом не замело… До Чикаго путь далекий. — он положил руки на лицо Сары и коротко ее поцеловал в тонкие красные губы. От чего девушка улыбнулась, моргая своими большими глазами, на которых таяли мокрые снежинки.
Они шли и шутили по холодной набережной пиная толщу снега, который падая, создавал уже неплохое одеяло на каменной поверхности. Идя в сторону Бруклинского порта, улыбка не сходила с лица темнокожего мужчины с сильным грубым подбородком, большим носом и пухлыми губами. Рэй Уорти дышал морозным воздухом Нью-Йорка, ощущая каждый вдох этой прекрасной морозной свежести. Он просто не мог надышаться от счастья. Приближающаяся вонь от рыбы, мазута и прочих контейнеров порта была сейчас самым приятным запахом на земле. Рядом с ним шел коренастый парень со слегка сломанным носом и торчащими вверх короткими волосами. Парень был симпатичный и веселый, все время травил шутки. Рядом с ним шла сестра с круглым, милым лицом и зелеными глазами, у нее также были короткие волосы. Она слушала Рэя и Айзека, которые не могли наговориться. Она периодически смеялась, слушая их нелепые истории. Складывалось впечатление, что они до этого никогда не общались друг с другом. Никто из них не вспоминал и словом о том, что было до взрыва. Они просто радовались, что они живы. По настоящему живы.
Женщина в длинной темно-синей дорогой куртке, и вязаной элегантной шапочке, стояла на площади вместе с мужчиной в коричневом пиджаке и бандитской кепке. Они стояли и смотрели, как происходили работы по сносу остатка здания и восстановлению уровня поверхности на месте взрыва. На шапочке, кепке и их плечах уже налип слой снега, который никак не останавливался. Женщину это явно нервировало, а мужчина с легкой улыбкой просто наблюдал.
— как же я ненавижу мороз Карл… Просто терпеть не могу! Я и забыла, какого это! — топая с ноги на ногу в длинных кожаных сапогах, возмущалась женщина.
— а мне все равно, я и забыл, как прекрасен, может быть мороз! Я даже не против простудится. — улыбнулся чуть шире Карл смотря на Анну Шрайбер у которой щеки уже были красными от мороза.
— Карл, ты еще долго будешь пялиться на это место взрыва? — недовольно спросила Анна.
— ты разве не понимаешь? Это место стало священным. Самым главным из событий за несколько тысячелетий… — с наслаждением в глазах говорил Карл глядя на развалины и строительные краны с машинами.
— ну да священное… Для кого священное а для кого проклятое.
— разве ты не рада, что наконец-то можешь почувствовать жизнь?
— Карл я и тогда себя хорошо чувствовала. Я тогда была самой… А сейчас я кто? — спросила Анна жалобно, и у нее помокрели глаза от слез.
— ты стала человеком, неужели это не прекрасно?
Эпилог
ЭПИЛОГ
Открывая глаза, он увидел небо. Голубое небо, по которому плыли немногочисленные тучки. Был ясный день, судя из того, как солнце засвечивало левый глаз, подымаясь с зенита. Он приподнялся, сидя на засохшей испещренной трещинами земле, сложил руки на коленях. Впереди были бескрайние поля с сухой желтой травой, иногда зелеными кустами. Подымаясь на ноги, он прикрыл левой рукой глаза от солнца и стал смотреть вдаль, пытаясь сообразить, где он. Поля и ландшафты слабо напоминали его родной город, и даже пригороды штата. Здесь было жарко. Он был одет в футболку и джинсы, но духота от здешней погоды, бросала в пот сразу. Куда идти? Везде наклонные поля. Где то вдали какие-то люди ходили за быками? Быки в поле орали землю. Куда я вообще попал? Он начал идти просто вперед. Разглядывать особо не было чего. На одном из холмов, куда тянулось одно из полей, располагалась каменная постройка, может ферма подумал он? Почему все такое старое что ли, и почему нигде нет людей? Пробужденный шел, при этом адское солнце уже знатно накалило волосы на голове. От этого стала побаливать голова. Как только он подумал, что хочется воды, за очередным небольшим подъёмом он встретил маленькую реку. Даже не реку, а небольшой ручей шириной метра четыре. Он подошел и наклонился, чтобы смочить голову прохладной водой, хотя сложно сказать, что она была прохладная — скорее просто “мокрая”. Сидя на коленях, он смотрел в отражение в воде но его почему-то не видел.
— почему меня здесь нет? Я же… Я же живой, почему отражения нет? Что это за река? И что это за место такое? — вполголоса говорил парень. Также смотря на плавное течение воды, не видно было дна. Почему не видно? Тоже была загадка. Поворачивая голову вправо и вперед, он на том берегу увидел небольшую отару овец. Там было нечто невероятное и называлось это дерево. Здесь деревья были чем-то вроде оазиса. Невероятная жара палила везде и все, высушивая траву до вида тонкой желтой соломы. Пока он шел все это время он ни разу не видел деревьев. Только поля и где-то далеко крошечных людей работающих в поле. От жары создавался характерный плавающий эффект когда смотришь вдаль. Возле дерева как будто кто-то был. Несколько овец стояли совсем рядом на том берегу и вопросительно смотрели на парня. Они как будто спрашивали: Ну что ты будешь переходить или нет? А вдруг река глубокая? Отвечая им в голове, сложился ответ. Там под деревом, возможно, был первый реальный человек, у которого можно было хоть что-то спросить. Решившись перейти, он аккуратно погрузил одну ногу, меряя глубину. Речушка была совсем не глубокой максимум по колено. Перейдя реку, странник пошел в сторону дерева.
Приблизившись на десять метров, он разглядел уже четко молодого парня лет 18, который сидел и гладил барашка. Тот с довольной мордой лежал на земле, как будто объелся сухой травы и решил вздремнуть в теньку. Парень был с кучерявыми каштановыми волосами, средним римским носом, овальной головой и голубыми глазами. Его лицо было какое-то детское. Материал одежды был похож на какой то мешок… Хотя, судя по его структуре он бы не отказался поносить такой мешок, в такой-то жаре. Подходя совсем близко, парень поднял на него глаза и ждал, что скажет странник.