Ривер
Шрифт:
– Отличный ответ. А что заставляет тебя думать, что ты равноценный обмен Рафаэлю?
– То, что я ангел, который по преданию должен взломать Печати Всадников, - пояснил Ривер.
– Сатана не сможет меня убить. Он будет мучить меня тысячи лет, но я буду нужен ему живым, чтобы исполнить библейское пророчество. Вероятно, он провёл века, пытаясь понять, как использовать меня, чтобы заставить сломать Печати как можно быстрее. Это даст Небесам и Земле больше времени, чем, если бы война началась через несколько дней, в момент рождения
– Ты же понимаешь, что, когда Сатана заберёт тебя в Шеул, ты станешь падшим ангелом, верно? Истинным Падшим?
Ривер вздрогнул. Стать Истинным Падшим - он поклялся, что с ним это никогда не произойдёт, что охотно убьёт себя, чтобы это предотвратить. А сейчас ему придётся добровольно им стать.
– Понимаю.
Метатрон почему-то улыбнулся.
– Отлично. Но этому не бывать. Я собираюсь тебе кое-что предложить, но даже если ты откажешься, я не позволю тебе отдать себя Сатане. Понимаешь?
Находясь в чертовски сильном замешательстве, Ривер уставился на Метатрона.
– Не совсем.
– Я сейчас всё проясню, - протянул Метатрон.
– Хотел бы ты вернуть память?
Ривер моргнул. Он явно что-то не так услышал.
– Я только что сказал, что планирую, стать падшим ангелом и узником Сатаны, а ты собираешься вернуть мне память?
Метатрон взглянул на небо, будто искал там ответы. Что всегда казалось Риверу странным, так это то, что Небеса сами по себе очень походили на Шеул - покрывало, занимающее то же пространство, что и человеческий мир, только в другой плоскости.
На Небесах пересекались души ангелов и людей.
Они не устремлялись вверх, если не хотели пересечься в воздушном пространстве Небес.
– Тебе будет дан выбор, но для начала я тебе кое-что расскажу из твоего прошлого, чтобы помочь тебе решиться.
Наконец-то. Спустя столько времени он узнает, почему у него забрали жизнь. И впервые его посетили другие мысли. А что если правда настолько ужасна, что он не сможет с ней справиться?
– Но война...
Метатрон заставил его умолкнуть взмахом руки.
– Есть кое-что гораздо важнее.
Чёрт возьми, что-то важнее войны между Небесами и адом?
– Я готов, - ответил Ривер, хотя это было не так. И даже близко он готов не был.
– Я знаю, что ты собрал по кусочкам вашу историю с Веррин, но и она не всего помнит. Странно, что она вообще что-то помнит, хотя, мы уверены, что дело в вашей кровной связи.
– Откуда вам вообще известно о кровной связи?
– Длинная история.
– Метатрон начал расхаживать, длинные шаги съедали всё расстояние, когда он ходил вперёд и назад, сцепив руки за спиной.
– Ты знаешь, что можно опознать Радиантов, пока они в утробе?
– Я об этом слышал.
Метатрон кивнул.
– Твоей матерью была ангел по имени Мариэль. Она связала свою судьбу с Сандальфоном. Уверен, ты об этом знаешь.
– Да, я откопал об этом информацию, когда узнал правду о том, кем являюсь.
– Ривер прищурился и посмотрел на архангела.
– В записях нет ничего, кроме того, что Сандальфон был уничтожен силами Сатаны, а Мариэль, разродившись, встретила такую же судьбу.
Очень странно, что их смерти не запечатлены в ярких деталях, учитывая, что Сандальфон был принцем среди ангелов. Принцы не умирали и оставались забытыми.
– Правда о тебе и о них находится в частной библиотеке, к которой лишь немногие имеют доступ.
– Ааа, секреты среди ангелов. Кто бы мог подумать, - сухо заметил Ривер.
Метатрон поджал зубы, и Ривер приготовился взорваться от боли от какого-нибудь мучительного ангельского оружия за свой легкомысленный ответ.
– В отличие от большинства братьев и сестёр, мне всегда нравился твой дух.
– Он ткнул пальцем в Ривера.
– Но будь осторожен с давлением на меня. У меня есть пределы.
Что ж, а вот это удивительно. Ривер считал, что парень его ненавидел. Он наклонил голову в редком, почтительном кивке.
– Как я и сказал, - продолжил Метатрон, - Радиантов узнают ещё в утробе, но в тот момент, когда ребёнок рождается, он не отличается от других ангелов.
– Он кинул на Ривера строгий взгляд.
– Это важно запомнить для продолжения истории.
– Прямо как предзнаменование в кино. Давай. Продолжай.
– Твоя связь с демонами и людьми делает тебя порой довольно раздражительным.
– Забавно, я говорил им, что они раздражают.
Метатрон не закатил глаза, хотя желание практически вырывалось из его тела.
– Мы почувствовали Радианта в утробе твоей матери.
Ривер закашлялся.
– В утробе, в которой был я?
– Нет, в утробе был Микки Маус, - рявкнул Метатрон.
– Естественно, это был ты. Зачем тогда ещё мне рассказывать тебе эту историю?
Ривер ничего не произнёс, что говорило о его потрясении.
– Твоя мама была рада этой новости, но не изменила привычки. Как боевой ангел, она нуждалась в сражениях, а Сандальфон оставался рядом с ней.
– Метатрон продолжил расхаживать.
– Но среди нас был предатель, и Сатана узнал о беременности твоей матери. Он взял её в плен и уничтожил твоего отца. Мы пытались её спасти, но потеряли легионы ангелов.
– Ничего из этого нет в нашей истории, - произнёс Ривер.
– Нет. Мы всё стёрли.
– Ух-ты. А вы, ребята, любите поиграть с воспоминаниями людьми, да?
– Он заслужил удар молнии, сбившей с ног. Когда он наконец-то обрёл голос, он был таким же дымным, как тело.
– Похоже, я вышел за грань твоего терпения.
Метатрон лишь улыбнулся.
– Когда мы потратили впустую кучу сил и потеряли много жизней, настало время крайних мер. Мы отправились на войну с Шеулом. Но накануне битвы я встретился с Люцифером. Твоя мать родила.
– Он бросил на Ривера жёсткий взгляд.
– Двойняшек.