РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)
Шрифт:
В цепочке фактов биографии Бартини зияет разрыв — семь лет, с двадцать третьего по тридцатый. В первых изданиях «Красных самолетов» про это время вообще ничего нет. Как нет ни слова об аресте, Бутырках, «шараге», о работе в Новосибирске. В издании 1989 года остались «неохваченными» лишь двадцатые годы. Видимо, Бартини сам «закрыл» этот период. Умолчание очень красноречиво — особенно в контексте завещания. Собрать сведения о его жизни до 1923 года очень трудно — и Бартини это, конечно, понимал. Значит…
— Значит, искать ключ нужно именно в двадцатых годах! — подхватил Скептик. — Есть
…Кое-что нам все же известно. Есть упоминание о работе в Москве — на Научно-опытном аэродроме Главвоздухфлота. И очень глухо — «крымский след» — какие-то дела в Севастополе, связанные с гидросамолетами. Вот, собственно, и все.
Что ж, попробуем поискать там, где светлее.
1923 год. Октябрь. Бартини в Москве. Вопрос на сообразительность: на что мог рассчитывать человек, вернувшийся в страну, из которой убыл три года назад, а по возвращении был немедленно принят одним из руководителей разведки? Правильно — на отдых! А где этот «южный» человек может хорошо отдохнуть? Разумеется, в Крыму…
…В 1987 году в издательстве «Наука» вышла в свет уникальная книга — «Наука и техника СССР. 1917–1987. Хроника». Факты из истории советской науки, техники, материальной культуры и образования расположены в хронологическом порядке. Вот, например, год 1923-й: Совнарком издает декрет об организации большой экспедиции в Монголию и Тибет, «Красный путиловец» освоил выпуск тракторов — и так далее… Единственная «авиационная» новость — постройка аэросаней конструкции Туполева. А вот факты 1924 года: первый цельнометаллический самолет АНТ-2, первый пассажирский самолет АК-1, основано Московское Общество изучения межпланетных сообщений, опубликована книга Цандера «Перелеты на другие планеты» и работа Циолковского «Ракета в космическом пространстве». В дальнейшем события развиваются по экспоненте: первая конструкторская группа по вертолетостроению, первый двухмоторный металлический бомбардировщик ТБ-1, теория «солнечного паруса», первый в мире самолет — «летающее крыло», первый дальний перелет, крупнейшая в мире аэродинамическая труба… Это — рывок! Да, конечно — НЭП, страна начинает приходить в себя. И все же…
Но в том же 1923 году произошло событие, которое составители хроники пропустили. И совершенно напрасно! Весной было объявлено о первых всесоюзных соревнованиях планеристов в Крыму. Планерная лихорадка охватила две-три сотни энтузиастов, но в срок уложились немногие. Все — из Москвы. Хлипкие аппараты строили в подвалах и сараях, в «красных уголках» ЖЭКов, в школьных спортзалах… Вспомните «Двенадцать стульев»: в клубе, построенном на средства от найденных бриллиантов мадам Петуховой, была и планерная мастерская!
Отсюда, из завязи московских улочек, тянутся нити причин и следствий — они и сегодня поддерживают «небесный» вектор движения человечества. А коктебельская гора Узун-Сырт в двадцатые и тридцатые годы свела вместе людей, чьи имена вскоре узнает весь мир — Королев, Тихонравов, Ильюшин, Антонов, Мясищев, Пышнов и многие другие.
Любопытно: все эти люди в разное время и в разной степени были связаны с Бартини. А самый знаменитый из них — Сергей Павлович Королев — называл Бартини своим учителем.
Коктебель по-татарски — «Голубые небеса»…
Это просто совпадение: Бартини впервые побывал в Крыму во время тех планерных соревнований. Крым большой! Случайностью можно объяснить и то, что место ежегодных стартов выбрали неподалеку от знаменитого дома Максимилиана Волошина — поэта, художника, теософа, визионера, одного из «посвященных» высокой степени. И, конечно, нет никаких указаний на то, что в тот год дом Волошина, в числе многих десятков гостей, посетил ученый, художник и визионер Бартини…
— …Нет также сведений и о его отсутствии там! — иронически добавил Скептик. — Алиби, так сказать… Значит — все возможно! Вот даже фамилия руководителя той тибетской экспедиции, о которой позаботился Совнарком — Козлов! Не тот ли?..
Не тот. И не родственник.
«…В Коктебеле у меня возникла мысль попробовать самому сконструировать настоящий планер», — пишет А. Яковлев.
Интересно, у кого еще возникли тогда подобные мысли? И насколько они случайны — в смысле места и времени? Среди киммерийских скал, на стыке моря, земли и неба, прошлого и будущего, в стране, где Одиссей созывал тени погибших товарищей… Сегодня мы кое-что знаем о географически привязанных феноменах — в Карелии, в Горном Алтае, в Хакассии, на Северном Урале. В эти «зоны» потянулись люди определенного умонастроения — «сталкеры».
Школа?.. Идея стягивает единомышленников — это первичный отбор. Трудности при постройке планера — второй тур. Третий — в Коктебеле — отсев по способности воспринимать гипнопрограмму. Забавное совпадение: древнегреческие мифы поместили на жительство в Киммерию бога сна Гипноса. А в воспоминаниях о Волошине имеется такая подробность: все его гости первые два дня спали как убитые!
…Припомним наш уговор: эта реконструкция событий, возможно, не имеет к истине никакого отношения. Из двух версий мы выбираем менее скучную.
— Даже очень увлекательную версию надо хоть чем-нибудь подкреплять! — возразил Скептик. — Ваш «крымский след» висит исключительно на совпадении сроков прибытия Бартини в Россию и коктебельского слета. Неубедительно!
Для начала определимся: что нужно доказать? Первое: связь Бартини и Волошина. Второе: то, что Бартини принадлежала особая роль в коктебельских делах. Через эти две точки можно будет провести прямую и проследить — нет ли пересечений с «невидимым самолетом»? А также с той легендарной местностью, куда в нынешнем веке безуспешно стремилось так много разных людей?..
Совершенно точно известно, что идея планерного слета в Крыму, на горе Узун-Сырт принадлежит летчику, конструктору и художнику К. К. Арцеулову. Он же был избран председателем оргкомитета соревнований. Арцеулов знаком с Волошиным примерно с 1908 года. Они не раз встречались и позднее, одна из таких встреч даже запечатлена на фотографии из собрания В. Купченко. Более того, Арцеулов рассказывал, что место будущих стартов они осматривали вдвоем с Волошиным. Известно, что поэт присутствовал на открытии соревнований, знакомился с пилотами. Если бы Бартини был там, они не могли не встретиться.