Роар
Шрифт:
Она не сможет долго убегать от него. Она знала это. Он был намного быстрее её, но она рассчитывала, что его усталость и её неугомонность дадут ей некоторое преимущество. Но она не рассчитывала на ту целеустремлённость, с которой он преследовал её. Она очень быстро поняла, поскольку ей приходилось снова и снова уворачиваться от него, что пока он бросал игривые насмешки, следуя позади, он определённо не играл. Каждый раз, когда он приближался, её тело гудело от предвкушения того момента, когда его руки сомкнуться на ней в объятии. И каждый раз, когда она оттягивала неизбежное, ощущения становились всё более интенсивными, пока она не захотела,
Она не продержалась долго, прежде чем его огромное тело врезалось в неё сзади. Её ноги запутались, когда он обхватил руками её грудную клетку и плечи, и единственное, что удержало её от падения, это его ловкость. Он поднял её, крутанув, чтобы не упасть самому, и закружил по кругу. Она закричала и протянула руки вверх, хватаясь за державшие её руки. Они оба смеялись, когда её ноги коснулись земли, покачиваясь вместе, чтобы восстановить равновесие.
— Тебе не нужно было на меня нападать, — выдохнула она.
— Я на тебя не нападал. Я поймал тебя. И это оказалось на удивление легко. Джинкс была слишком мягкой с тобой?
Почувствовав себя смелой, она полностью откинулась назад, положив голову на изгиб руки, всё ещё обнимавшей её.
— Если я скажу «да», у меня будут неприятности, командир?
Он крепче прижал её к себе и разразился смехом.
— Командир, серьёзно?
Она пожала плечами, но движение было ограничено его объятием.
— А как насчёт строгого повелителя?
— Буквально сняла с языка, — слова были тихими и шутливыми, но он произнёс их так близко к её уху, что ей показалось, будто у основания позвоночника стал разгораться медленный ожог.
Она хотела повеселиться. И хотя она не всегда позволяла себе в этом признаться, её заинтриговала мысль о том, чтобы развлечься с Локи по-другому.
С Кассием мысль о близости казалась пугающей и ошеломляющей. И после его предательства. От такой мысли у неё по коже побежали мурашки. Но с Локи… перспектива сделать себя уязвимой для него была не такой страшной, как она думала. И то немногое, что осталось от страха, было скрыто любопытством и желанием. Она думала о том поцелуе под дождём, и ей хотелось узнать, каково это — целовать его, когда нет ни отвлекающей её бури, ни гнева между ними.
Но сейчас она решила продолжить играть в «труднодоступную». Он ослабил хватку, мягко удерживая её, а его подбородок слегка касался её затылка. Она использовала своё тело, чтобы оттолкнуть его назад, а затем вывернулась из его хватки и побежала.
Когда она поскользнулась и упала на одно колено, то воспользовалась случаем, чтобы бросить пригоршню песка в приближающегося Локи. Он легко увернулся, но блеск в его глазах того стоил. Он приблизился к ней, и в ушах у неё зазвенело, стуча слишком быстро, чтобы быть её сердцем.
— Ты за это заплатишь, принцесса.
— Может быть, я назову тебя Волком, — сказала она, когда он подошёл ближе. — Хищник, который охотится в стае, — он издал что-то вроде рычания, но не протестовал. — Или, может быть, Тигром. Или Львом.
Он бросился к ней, и она покатилась по песку, бросив на ходу ещё одну пригоршню.
— Хитрый. Я могу называть тебя Лис.
Она могла бы снова убежать, наверное, стоило бы, но что-то удерживало её. Она откинулась на песок, как в первую ночь, когда они приехали в этот город. Она вытянула руки и ноги, несколько раз поводя ими взад-вперёд, чтобы оставить след на песке под собой. Становилось всё темнее, солнце давно зашло. Ночь окрасилась тёмно-фиолетовыми тонами, смешанными с тёмно-синим переливом. И краем глаза она заметила, что Локи придвинулся ближе. Инстинкт вспыхнул, и она снова чуть не побежала. Только вот… она не хотела. По крайней мере, не сейчас. Она чувствовала беспокойство, но знала, что бегом это не исправишь. Она просто нервничала.
Приблизившись на расстояние вытянутой руки, он спросил:
— Ты ведь не собираешься снова забросать меня песком?
Она сделала вид, что задумалась на мгновение.
— Скорее всего, нет. Но я ничего не обещаю.
Он вытянулся рядом с ней, улегшись на бок, его длинные волосы ниспадали на руку, которой он поддерживал голову.
— Неужели я тебя уже измотал?
Она прикусила губу и покачала головой. Она не понимала, что чувствует. Её мысли метались с одной на другую, подобно птице, которая не может сидеть на одном месте дольше одного биения сердца. И она понимала, что причина этому то, что что-то могло произойти между ними сегодня вечером. И она хотела и боялась этого в равной мере.
— Нам надо было взять лошадей и прокатиться, — сказала она. — Я уже несколько дней не чувствовала ветра в волосах.
Она повернула к нему голову и увидела, что он улыбается.
— Мне бы этого хотелось. Но сейчас темно, и я не хочу рисковать, что мы попадём в шторм без команды.
Она сглотнула и кивнула головой. Он был прав. Но это не остановило тоску. Ей хотелось прохладного порыва ветра и жёсткого стука копыт. Она хотела такой скорости, которая оставила бы всё остальное позади и дала бы ей самую простую, самую чистую форму счастья.
— Давай сходим в таверну, — сказала она. — Я никогда не бывала там.
Он коснулся её щеки, заправляя прядь волос за ухо.
— Я как-нибудь отведу тебя. Но сегодня, боюсь, мы оба покрыты потом и песком, — он придвинулся ближе, скользнув рукой по её щеке и запустив пальцы в её волосы. — Ты сегодня настроена на мятеж. Что происходит?
Противоположные импульсы боролись внутри неё.
Бежать — быть дикой и свободной.
Остаться — быть близкой и тёплой.
Она хотела оба варианта. Она хотела безопасности, приключений, волнений и комфорта.
— Не знаю, — честно ответила она. — Мне хочется сделать что-нибудь дикое.
В одно мгновение она лежала на песке, глядя в небо, её пальцы покоились на бёдрах, а в следующее — он притянул её так, что она уже наполовину лежала на нём, закинув одну ногу на его, её грудь прижата к его груди.
Его голос был низким рокотом, когда он сказал:
— Я могу придумать несколько диких вещей.
Она чувствовала биение своего сердца повсюду — в горле, в основании позвоночника и в ложбинке запястий. Он рукой пробежался по её боку, очерчивая изгиб её талии. Он притянул её к себе так близко, что она почувствовала его дыхание на своих губах. Она закрыла глаза, паря там так близко от его тепла, но всё ещё обособленно. Рука на его груди задрожала от предвкушения, и все её конечности почувствовали пустоту. Она хотела, чтобы он сократил расстояние, хотела сделать это сама. Но что-то удерживало её. Её рассеянный разум не останавливался, только теперь мысли мелькали между изгибом его губ и стеной его груди, и песком, обдувающим их ноги, и птицей, которая щебетала где-то вдалеке, и одиноким насекомым, которое доблестно боролось, чтобы наполнить звуком всю ночь.