Шрифт:
Хосе Гарсиа Мартинес
Роб-ерт и Роб-ерта
Она смотрела, как он идет к ней, приближается, такой красивый, высокий, стройный. В груди у нее что-то начало весело позвякивать.
Роб-ерт увидел Роб-ерту еще издали. Она пришла точно в назначенное время - редкость для женщины.
– Привет, Роб-ерта!
– Привет, Роб-ерт!
Других слов им не потребовалось, и они молча зашагали к парку, прибежищу всех влюбленных. Красный диск солнца склонялся к закату.
Но почему же?
Да очень просто: из-за роботов.
Роботов стало слишком много.
И виноваты в этом были братья Чапеки, Айзек Азимов и все остальные, кто когда-то писал рассказы о роботах, внешне не отличимых от человека. Заводы выпустили миллионы роботов, похожих на человека как две капли воды, и теперь уже было невозможно сразу определить, кто существо из плоти и крови, а кто робот. Да, конечно, во всем виноваты были братья Чапеки, Азимов и остальные из той компании - мысль подали они, а заводы лишь претворили ее в действительность.
И плохо было то, что люди роботам нравились.
Робот вооружался тысячью хитростей и уловок, кружил человеку голову и тащил его к священнику, а потом выяснялось, что человек женат на роботе, притворившемся женщиной, и нет никакой возможности разорвать их союз: в свое время роботы позаботились о точном определении своих прав, и начали они с того, что добились утверждения нерасторжимости брака между роботом и человеком. И человеку приходилось влачить это бремя до самой смерти, а если он пытался расстаться с роботом, притворившимся женщиной, то, когда полиция его хватала, она поступала с ним так, что он всегда раскаивался в содеянном. Столь же опасны были роботы, притворявшиеся мужчинами. Робот, притворяющийся женщиной, в девяти случаях из десяти выглядит привлекательнее и обладает лучшими манерами, чем любая настоящая женщина. Но над роботами, выдававшими себя за мужчин, асе смеялись, и потому они прикидывались юношами из знатных семей, такими же недалекими и сильными, какими часто бывают настоящие молодые люди, и влюбляли в себя девушек. И когда после свадьбы девушка обнаруживала, что полюбила машину, у нее начиналось нервное расстройство.
Роб-ерт взял Роб-ерту за локоть.
Узнать на ощупь, робот она или человек, он, разумеется, не мог роботов делали очень хорошо.
– Сядем на скамейку?
– Сядем.
Роб-ерта села и положила ногу на ногу: скри-икк.
Роб-ерт сделал вид, будто не слышал скрипа, который издало колено Роб-ерты. Он заговорил как страстный влюбленный, горячо и романтично, а потом полез в карман за сигаретами.
Р-ризжж,
Роб-ерта не показала виду, что услышала, хотя прекрасно знала, если чей-нибудь локоть так скрипит, то это только потому, что он плохо смазан.
– Ты удивительная!
– прошептали губы Роб-ерта около ее уха.
Но едва они коснулись ее точеного ушка, как оно тонко скрипнуло: з-зж.
Инстинктивно он отпрянул назад, и в пояснице у него проскрежетало: скр-режж.
Роб-ерта в замешательстве стала чесать себе подбородок, и из ее нижней челюсти негромко послышалось: кр-рисс, кр-расс, кр-рисс, кр-расс.
– Хватит!
– заорал Роб-ерт и вскочил на ноги.
Дз-зи-ин, дз-зи-ин лязгнули его суставы.
– Да хватит!
– в тон ему закричала Роб-ерта, и внутри у нее что-то громко щелкнуло: кчик.
– Ты меня не проведешь - такое услышишь только у робота! Хоть бы смазалась получше перед тем, как идти на свидание! То-то я смотрю - уж слишком хорошенькая, настоящие женщины такими не бывают!
– Я настоящая женщина... почти целиком. Единственного робота здесь зовут Роб-ерт. Ты скрипишь, как дверь с ржавыми петлями.
Глаза ее метали молнии.
– Нет, Роб-ерта, я человек.
Оба растерянные, они посмотрели друг на друга. Роб-ерт мог увильнуть от ответа на заданный ему прямой вопрос, но долго скрывать правду о себе ему все равно бы не удалось - это знал каждый.
– Так твои поскрипывания...
– И твои...
– Просто я много раз попадал в автомобильные аварии. Раз двадцать, если не ошибаюсь. Одна рука у меня протезная, поясничные позвонки на подшипниках, и в левой коленной чашечке тоже небольшой механизм.
– Роб-ерт!
– вырвался у нее вздох облегчения.
– Все, как у меня. Ноги потеряла однажды в воскресенье вечером - возвращалась, как все, с загородной прогулки. Ухо - когда однажды поспорила из-за места для стоянки. И челюсть - когда налетела на дерево. Конечно, есть кое-какие протезы, но все равно я не робот, а человек!
– Роб-ерта, я люблю тебя! Хочешь выйти за меня замуж?
– Дорогой... а протезы?
– Мы с тобой в одинаковом положении, любимая. Да и важно ли это вообще? А потом, учитывая, какое теперь движение на улицах...
Они обнялись.
Тр-рикк - щелкнуло что-то в ней.
Дзиньк - звякнуло в нем.
Их переполняло счастье, и они не обратили на эти звуки никакого внимания. Они оба люди, а не роботы - это было самое главное.
Солнце исчезало за деревьями парка.
Такими изумрудными газоны не были еще никогда.