Робин Гуд

Дюма-отец Александр

Баронет согласился на замужество дочерей, и тут же был назначен день этих двух свадеб.

На следующее утро Робин Гуд, Маленький Джон и Красный Уилл, а с ними еще человек сто веселых братьев расположились на поляне под большими деревьями в Барнсдейлском лесу, как вдруг появился молодой человек, проделавший, казалось, неближний путь, и, подойдя к Робину, сказал:

— Мой благородный хозяин, у меня для вас есть добрые новости.

— Прекрасно, Джордж, — ответил Робин, — рассказывайте скорее, в чем дело.

— А дело в том, что его преосвященство

епископ Херефордский с двумя десятками слуг собирается сегодня проехать по Барнсдейлскому лесу.

— Прекрасно! Новость и в самом деле добрая. А не знаешь ли ты, в каком часу его преосвященство собирается оказать нам честь своим присутствием?

— Около двух часов, атаман.

— Превосходно! А как ты узнал о поездке его преосвященства?

— Один из наших людей был в Шеффилде, и там ему сказали, что епископ Херефордский собирается посетить аббатство Сент-Мэри.

— Ты славный малый, Джордж, и я благодарю тебя за то, что в голову тебе пришла такая прекрасная мысль — известить меня о поездке его преосвященства. Ребята, — продолжал Робин, — слушать внимательно мою команду! Сейчас мы с вами славно посмеемся. Красный Уилл, ты возьмешь два десятка человек и пойдешь с ними наблюдать за дорогой, которая проходит около замка твоего отца. Ты, Маленький Джон, возьмешь столько же людей и пойдешь к дороге, проходящей по северному краю леса. А вы, Мач, с остальными отправляйтесь к восточному краю. Я же устроюсь на большой дороге. Мы не должны упустить его преосвященство, я хочу его пригласить на королевский пир; мы угостим его на славу и счет выставим соответственный. Ну а ты, Джордж, выбери лань поудачнее и косулю пожирнее, и пусть они будут главным угощением на моем столе.

Когда все три его помощника со своими отрядами ушли, Робин приказал своим людям нарядиться пастухами (на случай переодеваний у лесных братьев был целый склад разнообразной одежды), а сам надел неприметную блузу. После этого над костром подвесили лань и косулю, в костер подбросили сухого хвороста, и скоро мясо зашипело на огне, распространяя вокруг соблазнительный запах.

Около двух часов, как и предупреждал Джордж, епископ Херефордский и его свита показались на той дороге, которую занимал Робин и переодетые пастухами лесные братья.

— Вот и добыча на подходе, — смеясь, сказал Робин, — ну-ка, друзья веселые, полейте жаркое жиром: наш сотрапезник явился.

Епископ и его свита продвигались быстро, и скоро вся эта компания оказалась рядом с пастухами.

Увидев гигантский вертел, медленно вращавшийся над костром, прелат гневно воскликнул:

— Это еще что? Негодяи, что это значит?

Робин Гуд поднял глаза, поглядел на епископа с непонимающим видом и ничего не ответил.

— Вы слышите меня, негодяи? — повторил епископ, — я спрашиваю, кому вы готовите такое великолепное угощение?

— Кому? — переспросил Робин, великолепно изображая из себя глупца.

— Да, кому? Олени в этом лесу принадлежат королю, и вы отъявленные наглецы, раз осмелились

посягнуть на них. Отвечайте на мой вопрос: кому предназначена эта дичь?

— Нам, ваше преосвященство, — со смехом ответил Робин Гуд.

— Вам, болваны?! Вам?! Хорошенькие шутки! Я думаю, вы не станете убеждать меня, что эта прорва мяса предназначена в пищу вам?!

— Я сказал правду, ваше преосвященство, мы очень проголодались, и, как только мясо прожарится, сядем есть.

— Из какого вы имения? Кто вы?

— Мы простые пастухи, пасем стада. А сегодня нам захотелось оглохнуть от грудой и поразвлечься. Вот мы и убили двух прекрасных косуль, которых вы видите.

— Ах вот как, поразвлечься хотели! Честный ответ! А скажите-ка мне, кто разрешил вам охотиться на королевскую дичь?

— Никто.

— Ах, никто, презренный! И вы надеетесь спокойно съесть так нагло украденную вами добычу?

— Безусловно, ваше преосвященство, но если и вы согласитесь ее отведать, мы будем польщены такой честью.

— Ваше предложение оскорбительно для меня, дерзкий пастух, и я с негодованием отвергаю его. Вы разве не знаете, что браконьерство карается смертной казнью? Ну, хватит пустых слов. Сейчас вы будете препровождены в тюрьму, а оттуда на виселицу.

— На виселицу?! — воскликнул Робин, всем своим видом изображая отчаяние.

— Да, мой мальчик, на виселицу!

— Но у меня нет желания быть повешенным, — жалобно простонал Робин Гуд.

— Убежден в этом; но это не столь важно, ты и твои товарищи заслуживаете петли. Ну же, придурки, собирайтесь и идите за мной, нет у меня времени с вами разговаривать.

— Простите, ваше преосвященство, тысячу раз простите, ;мы согрешили по неведению, будьте снисходительны к несчастным беднякам, они достойны жалости, а не осуждения.

— Несчастные бедняки, которые едят такое славное жаркое, не заслуживают жалости. Вы, молодчики, лакомитесь королевской дичью; хорошо, очень хорошо! Мы вместе предстанем перед королем и посмотрим, дарует ли его величество вам прощение, в котором отказываю я.

— Ваше преосвященство, — умоляюще сказал Робин, — у нас ведь есть жены, дети, будьте милосердны, заклинаю вас слабостью женщины и невинностью детей; что с ними станется без нас?

— Меня не волнуют ваши жены и дети, — жестко сказал епископ. — Схватить этих негодяев, — приказал он, повернувшись к сопровождавшим его людям, — а если они попробуют скрыться, убить без пощады.

— Ваше преосвященство, — сказал Робин Гуд, — позвольте дать вам добрый совет: возьмите назад эти несправедливые слова, от них веет насилием, и нет в них христианского милосердия. Поверьте мне, куда благоразумнее принять мое предложение и разделить с нами трапезу.

— Я запрещаю вам обращаться ко мне! — гневно воскликнул епископ. — Солдаты, схватить этих разбойников!