Робин Гуд
Шрифт:
— Добро пожаловать в веселую Англию, Уилл, дорогой Уилл, добро пожаловать в родительский дом, которому ты своим приездом вернул радость, счастье и покой. Завтра в Барнсдейле будет праздник, завтра его обитатели смогут обнять того, кого уже и не надеялись увидеть. Да будет благословен тот час, когда Небо вернуло тебя нам, любимый Уилл, я так счастлив… счастлив… видеть тебя. Если ты видишь слезы у меня на глазах, Уилл, то не подумай, что у меня слишком мягкое сердце; нет, Уилл, я не плачу, нет, я счастлив, я очень счастлив.
Бедный Джон не мог больше говорить;
Уилл был очень взволнован. Робин ненадолго оставил их одних, и двоюродные братья так и стояли обнявшись.
Когда они немного оправились от волнения, Маленький Джон как можно короче рассказал Уиллу о страшном несчастье, заставившем семью покинуть поместье Гэмвелл. Когда он окончил рассказ, Робин и Джон показали тайные убежища, которые веселые братья построили для себя в лесу, и Уилл попросил, чтобы его приняли в отряд в звании заместителя главаря, что ставило его в один ранг с Маленьким Джоном.
На следующее утро Уилл заявил, что хочет отправиться в Барнсдейл. Желание это было вполне естественным, и Робин тотчас же вознамерился сопровождать его вместе с Маленьким Джоном. Братья Уилла ушли в Барнсдейл еще два дня назад: там готовились отпраздновать день рождения сэра Гая. А возвращение Уилла должно было сделать этот праздник еще радостнее.
Сделав нужные распоряжения своим людям, Робин Гуд с двумя друзьями направились в Мансфилд, где они собирались взять лошадей. Шли они весело. Робин чистым и звучным голосом распевал спои самые лучшие баллады, а Уилл, обезумей от радости, прыгал рядом с ним и невпопад повторял припевы песен. Иногда и Маленький Джон что-нибудь фальшиво подхватывал, и тогда Уилл оглушительно смеялся, а Робин вместе с ним. Если бы какой-нибудь посторонний увидел их в это время, он бы несомненно решил, что это после обильной трапезы у щедрого хозяина возвращаются друзья, потому что, воистину, опьянение радостью может напоминать опьянение вином.
Они уже были недалеко от Мансфилда, когда их шумное веселье оборвалось мгновенно и сразу. Из лесу вышли трое в одежде лесников и с решительным видом загородили путникам дорогу.
Робин Гуд и его друзья остановились; Робин внимательно оглядел незнакомцев и спросил повелительным тоном:
— Кто вы и что вы здесь делаете?
— Я хотел о том же спросить вас, — ответил один из лесников, крепкий широкоплечий малый, вооруженный палкой и кривой сарацинской саблей и по виду вполне способный дать отпор кому угодно.
— Да неужели? — спросил Робин. — Ну, что же, я счастлив, что избавил вас от труда задавать мне вопросы, потому что если бы вы себе позволили такую дерзость, то я, по всей вероятности, так вам ответил, что вы бы до конца жизни в ней раскаивались.
— Уж очень ты гордо говоришь, парень, — насмешливо сказал лесник.
— Но не так гордо, как если бы вы все же имели неосторожность задать мне вопрос: я не отвечаю, я спрашиваю. Итак, я вас последний раз спрашиваю: кто вы и что вы здесь делаете? Вот уж, воистину, глядя на ваш надменный вид, можно решить, что Шервудский лес — ваша собственность.
— Слава
— Идет, — весело ответил Робин, — быстренько назови мне свое имя и звание, а потом, если сможешь, поколоти меня, я согласен.
— Я лесничий в этой части леса и под моей охраной вся земля от Мансфилда до перекрестка больших дорог, который находится в семи милях отсюда. А эти люди — мои помощники. Я на службе у короля Генриха и по его приказу оберегаю оленей от разбойников вроде вас. Все понятно?
— Безусловно; но если вы здешний лесничий, то я и мои друзья кто такие? До сих пор я полагал, что я один имею право на этот титул. Правда, я его ношу не милостью короля Генриха, а по своей собственной воле, но здесь она кое-что значит, потому что называется правом сильного.
— Так ты смотритель Шервудского леса? — презрительно переспросил незнакомец. — Ты шутишь! Плут ты, и больше никто!
— Дорогой друг, — живо прервал его Робин, — это ты пытаешься обмануть меня, говоря о своем положении: ты не лесничий, хотя и пытаешься присвоить себе это звание. Я знаю человека, который занимает эту должность.
— А-а! — смеясь, воскликнул лесник. — И ты можешь назвать его имя?
— Конечно. Его зовут Джон Кекл, это толстый мельник из Мансфилда.
— А я его сын, и зовут меня Мач.
— Ты Мач? Я тебе не верю.
— Он говорит правду, — вмешался в разговор Маленький Джон, — я его знаю в лицо. Мне говорили, что он хорошо владеет палкой.
— Тебе не солгали, лесник, и если ты меня знаешь, то я тебя тоже знаю. У тебя фигура и лицо, которые невозможно забыть.
— Так ты знаешь мое имя?
— Знаю, мастер Джон.
— А я Робин Гуд, лесник Мач.
— Я догадался, приятель, и счастлив встретить тебя. Тому, кто тебя задержит, обещана большая награда. Я от природы честолюбив, награда и вправду велика и очень мне пригодится. И раз уж сегодня у меня есть надежда схватить тебя, я упускать ее не хочу.
— И ты прав, поставщик виселицы, — презрительно ответил Робин. — Ну что же, снимай куртку — меч наголо! Я готов.
— Стойте! — воскликнул Маленький Джон. — Мач лучше владеет палкой, чем мечом, давайте будем биться трое на трое. Я беру Мача на себя, а Робин и ты, Уильям, поделите двух других, так что все будет справедливо.
— Согласен, — ответил Мач, — да не скажут люди, что Мач, сын мельника из Мансфилда, бежал от Робин Гуда и его веселых братьев.
— Прекрасный ответ! — воскликнул Робин Гуд. — Ну что же, Маленький Джон, берите на себя Мача, раз вы выбираете его себе в противники, а я возьму вот этого крепкого парня. Ты доволен тем, что будешь биться со мной? — спросил Робин парня, которого случай выбрал его противником.
— Чрезвычайно доволен, храбрый изгнанник.
— Тогда начнем, и пусть пресвятая Божья Матерь дарует победу тем, кто достоин ее помощи!