Робинзон по пятницам
Шрифт:
Я бросила еще один пас. Информационный:
— Он что-нибудь ел?
Тишина теперь напоминала затишье перед бурей. В ее проблесках лишь слышалось маниакальное почесывание Федорова.
— О, черт! — с ужасом выдохнула Клара.
— Господи Иисусе! — поддержал ее призыв Фима.
— Боги, мои боги! — вступила в молитву Соня.
— Разрази тебя Хотэй! — это дедуля внес свой голос в общую лепту.
— Ой, мамочки! — завыла Ольга.
— Так-так. Значит, причину мы установили, — Я с жалостью взглянула на Федора Федоровича. — Может, теперь кто-нибудь поведает ее миру?
— Это все ты!
— Нет, ты!
— Я тебе говорил, что не надо. А ты "ему
— Он и был в восторге. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок… Господи, меня теперь посадят! На кого я детей оставлю?
— Детей, Оленька, мы воспитаем, не бойся. А я тебе сухарики носить буду. И не только тебе. Вы же вместе с Эфкой сядете. Зато не скучно.
— Соня!
— Что Соня! Что думала, то и сказала!
— Фима, успокой жену!
— Не учи меня жить, Клара!
— Уй-й-й!
— Федор Федорович, вам плохо!
— Конечно, ему плохо, ведь он твою стряпню сожрал и не поморщился!
— Может, прекратите этот бедлам?
Бедлам родственники прекратили. Пока мы ждали "скорую" выяснилось следующее. За поздним завтраком неугомонные родичи решили, что каждый из них будет заниматься расследованием по собственным методам, однако профессиональный консультант должен быть общим для всех. Поскольку знали они только Федорова, то участь бедолаги была решена мгновенно: именно его и зазвали на огонек. Самое смешное, что Федоров пришел, благодушно выслушал предложение неугомонного семейства и согласился до моего возвращения побыть их консультантом, не ожидая от судьбы никакого подвоха.
Как известно, жизнь намного богаче наших представлений о ней. Так что без сюрпризов не обошлось: в ситуацию вмешался вездесущий Амур.
Ольге Федоров понравился не только как оперуполномоченный, но и как мужчина. Решив, что вот оно, ее счастье само пришло в дом, наша амеба пустила в ход тяжелую артиллерию — еду, которую приготовила сама. Тут-то и крылся главный подвох.
Надо сказать, что система питания поставлена в нашем доме весьма оригинально. Несмотря на финансовую стабильность, прислуги у нас нет и, надеюсь, никогда не будет. Зачем? Каждый обслуживает себя сам. Завтрак готовлю я. Обед родичи стряпают по очереди, правда, всегда без моего вмешательства и вмешательства Ольги. Меня обычно днем дома не бывает, Ольгу же ни один здравый человек до кухни не допустит, и, кстати говоря, совершенно правильно сделает. Есть женщины, которые не умеют шить, вязать, плохо моют посуду и отвратительно стирают. У нашей Ольги есть все перечисленные "достоинства", плюс она отвратительно готовит. Нет, не так… Она не умеет готовить. Опять не то… В общем, существующие фразеологические штампы не могут выразить то, что Оля способна сотворить из обычных продуктов. После стряпни моей родственницы цикута пополам с мышьяком покажется вам манной небесной. Ситуация усугубляется тем, что внешний вид блюд, приготовленных Олей, весьма привлекательный, они словно провоцируют свою жертву: "съешь меня". Именно на это мы поначалу и попадались. "Скорая" к нам домой ездила как на работу. После недели желудочных промываний, антибиотиков и активированного угля домочадцы задумались и, сопоставив факты, пришли к выводу: Ольгу к плите не подпускать.
Но иногда случаются рецидивы. Примерно раз в год Ольга влюбляется и, памятуя о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, начинает для него готовить. На моей памяти двоих претендентов на руку и сердце едва откачали, третьего мы успели предупредить, и он сбежал, так и не отведав стряпни потенциальной невесты. Теперь выбор жены моего бывшего мужа пал на Федорова. Кстати, о бывшем муже: теперь я знаю, почему он так стремительно эмигрировал и стал впоследствии заядлым вегетарианцем…
— Чем ты его накормила? — спросила я зареванную родственницу.
— Са-ла-том. — всхлипывая, ответила Ольга.
— Каким салатом?
— "Я пришел к тебе с креветкой!". В журнале прочитала… Говорят, он стимулирует мужскую потенцию…
— Дура! — взорвался Фима. — Нам его мозги нужны, а не потенция!
— Вам, может, нужны и мозги, — с достоинством парировала Ольга. — А по мне и потенция хороша.
— Ну, хватит, пререкаться! Мозги, потенция, вы о его желудке подумайте! — взмолилась я. — И так человека чуть не угробили. Где этот чертов журнал?
Чертов журнал цепко устроился в пасти Геннадия. Крокодил блаженствовал на ковре и явно не собирался отдавать средство массовой информации в чьи-либо руки. Даже хозяйские. На его кривой желтый зуб была мастерски посажена красотка Синди Кроуфорд, страдальчески взиравшая на меня с обложки. Я не очень люблю Синди Кроуфорд, но сейчас мне ее было искренне жаль.
— Час от часу не легче! Фима, держи его за хвост. Дед, только тебе могу доверить — ты его держи за голову.
— Эфа, а ты?
— А я как всегда выбираю самое сложное: полезу ему в пасть. Смертельный номер! Только в нашем цирке.
Такой подлости Гена, конечно, не ожидал: на него, маленького, зелененького крокодильчика накинулись трое отвратительных, взлохмаченных людей. Работали мы слаженно: и уже через минуту слюнявый изрезанный журнал оказался у меня в руках.
— Так, посмотрим. Что модно в этом сезоне, звезды выбирают… Фима, запри Гену в ванной! Блеск бриллиантов для любимой, а вот: романтический ужас, тьфу, Фрейд не дремлет, ужин на двоих. Салат "Я пришел к тебе с креветкой!". Ингредиенты: виноград, ананасы, клубника, мандарины, креветки и майонез. Все нарезать, перемешать и накормить… М-да, дьявольская смесь, ничего не скажешь. Хороший журнальчик ты нашла. И он…
— Ну да, он смел все, я сама даже не попробовала.
— И, слава богу!
Я подошла к Федору Федоровичу, уже покрывшемуся кровавыми волдырями:
— Я буду задавать вам вопросы, а вы кивайте в ответ, хорошо?
Кивок.
— У вас есть аллергия на пищевые продукты?
Кивок.
— На клубнику?
Кивок.
— На ананасы?
Кивок.
— На мандарины?
Кивок.
— На виноград?
Кивок.
— На креветки?
Кивок.
— Так какого черта?!
Кивок.
— Все! Сварился наш консультант! — с горечью констатировала Клара. — Оставь его в покое. Больше от него все равно ты сейчас не добьешься. Будем ждать "скорую" и надеяться на лучшее.
"Скорая" приехала минут через двадцать. Федорова погрузили на носилки и увезли. Бедолага попытался мне что-то сказать, но понять что-либо из его мычания, было невозможно.
Я фальшиво ему улыбнулась:
— Поправляйтесь, Федор Федорович. После поговорим.
Санитар грубо отпихнул меня в сторону. Двери захлопнулись, и под вой мигалок неудавшегося консультанта увезли. Я осталась стоять у крыльца. Возвращаться в дом не было ни сил, ни желания. Оглянувшись на окна, я закурила. Господи, ну почему я такая невезучая! Через пару месяцев мне исполнится тридцать, а что я могу предложить этому миру? Счет в банке? Кучу родственников? Или у меня есть какие-то другие заслуги? Что я сделала, чтобы войти в историю? Ровным счетом ничего. Конечно, еще не все потеряно, как говорится, какие наши годы, но все-таки… Есть ли у меня цель? Тварь я дрожащая или право имею? Душевную порку прервал звонок.