Робкий ангел возмездия
Шрифт:
Следующая на очереди знакомиться была та самая учительница, которая начала первая приветствовать Маню и представлять ей гостей.
– Ну, а я Людмила Владимировна, пенсионерка, кстати, тоже живу через дорогу от вас и также соседка Дмитрия Борисовича Дроздова, или, как вы его называете, дяди Мити, но только с другой стороны. Кстати, вы, Аркадий, не правы, два дня назад я видела, как он шел с озера, его путь на рыбалку и обратно проходит как раз мимо нашего забора, и вот позавчера он что-то нес в своей рыбацкой сумке-сетке, наверно, добычу.
– Нет, ну не щуку же, – усмехнулся Аркадий и махнул рукой,
– А это моя дочь Варвара, – продолжила вещать учительница, рядом с великолепной Людмилой Владимировной сидела девушка лет двадцати пяти, какая-то тихая и молчаливая безысходность была в ее глазах. Черные волосы убраны в хвост, и ни капли косметики на лице. Даже «серая мышь» Маня, как она сама себя называла, конечно, не без помощи добрых людей, и то подготовилась к вечеру. Достала всю свою лучшую косметику, подняла волосы феном, чтоб было «живенько», как говорила героиня Алисы Фрейндлих в «Служебном романе». А эта девушка как будто только что вышла из ванны, смыв с себя все и затянув волосы в хвост. Плюс одежда, на довольно молодой девушке был надет огромный свитер-платье, который мешком висел на бедной Вареньке. Как-то это все было неправильно, а неухоженность была какая-то показная и неправильная, как будто девушка нарочно хотела плохо выглядеть.
– Моя Варечка – художница, про нее говорят, что она подает огромные надежды, – видно было невооружённым глазом, что Варя – поздний ребенок и особая гордость Людмилы Владимировны. Про себя ее Маня назвала царевна-несмеяна.
Рядом с несчастной «красавицей» сидела искусственная блондинка, если так можно, конечно, было выразиться, причем натуральный, скорее всего, у нее был темный каштан, так как корни росли и выдавали нелепость чересчур белого цвета. На вид блондинка была Маниной сверстницей, но сама она явно думала иначе и, услышав это сравнение, рьяно бы поспорила за свое право быть моложе. Большая по виду силиконовая грудь вываливалась из глубокого декольте, а накачанные губы красовались розовой девичьей помадой, и ни единой морщины на натянутом лице.
– Инесса, – представилась постаревшая Барби. – Я соседка Миши, – и показала пальцем с длинным красным маникюром на грустного Пьеро. Было видно, что она уже пожалела, что пришла сюда, здесь ей было неинтересно. То, что она женщина в поиске, кричало в ней все: и то, что она была ухожена от кончиков пальцев до бюстгальтера, который вроде бы невзначай, но очень продуманно выглядывал из разреза кофты, и то, как она смотрела оценивающе на присутствующих здесь мужчин. Правда, надежды ее не оправдались, и блондинка, было видно, стремительно теряла интерес к встрече, мужчины были простоваты, и никто не был здесь ее целью. Дружить с девочками такие, как Инесса, не умеют, а следовательно, даже и не пробуют, такие орлицы дружат только с мужчинами, но по выражению лица Инессы было видно, что даже друзей она здесь не нашла.
Следующий шел Фома, Маня поняла, что этот жук хочет сейчас сделать вид, что не знает её, поэтому она решила опередить, разрушив его коварные планы, не потому что ей это важно, а просто чтоб позлить бородача.
– Ну а с Фомой я знакома, добрый вечер, сосед, – Маня подошла и чмокнула обалдевшего мужчину в его колючую щёку. – Я тут принесла, что осталось от наших вчерашних посиделок, откройте дамам шампанского, а мужчинам – виски. Какая колючая у вас щека, я уже говорила, что борода – это не ваше.
За столом все оживились.
– Вот никто ничего не принес, – зашипел ей на ухо Фома, – все постеснялись, только у вас ни стыда ни совести, еще и своими намеками портите мне репутацию. Я вчера просто гонял духов у нее в бане, – уже громко для всех начал оправдываться Фома, когда в гостиную вошла хозяйка.
– Подождите, не сплетничайте без нас, нам тоже хочется все знать про местных духов, – перебила Фому Ирина, она была великолепна в голубом платье и с белыми вьющимися волосами, словно добрая фея из сказки спустилась испечь шарлотку. В руках у нее был огромный пирог. Гости стали освобождать место на столе для угощения, разливать шампанское, даже у Инессы появилась улыбка на лице, пошло движение.
– Вы знаете, Фома, у меня свой барбершоп, и позвольте похвастаться: там неплохо стригут бороды, модно и красиво, и не будете колоть девушек, – больше поддержать разговор, чем похвастаться, предложила Инесса.
– А мне, как думаете, пойдет борода? – это Аркадий, не дав ответить Фоме, вклинился в разговор.
– Возможно, – равнодушно ответила Инесса, – но я лично не люблю у мужчин бороды, они не замечают, но от бороды всегда чем-то пахнет – куревом, едой, это отталкивает, как говорится, не способствует сближению.
– Вот послушайте, что умный человек, профессионал своего дела, говорит, – Маня обращалась к Фоме, а тот уже вовсю нюхал свою бороду.
– Ничем не пахнет, – попытался нелепо защитить свою собственность он.
– Мужчины, – произнеся это, Инесса рассмеялась и развела руками.
– Ирина, а где же ваша сестра? – поинтересовалась Людмила Владимировна. – Пора приступать к празднованию.
– Помните, как у Шукшина: народ к разврату готов, – решил пошутить Аркадий, потирая свой гладко выбритый подбородок, но его шутку почему-то никто не поддержал.
– Нина, пора к столу, – крикнула Ирина. – Извините её, она просто кладет секретный ингредиент в свой фирменный глинтвейн.
В эту секунду в гостиную вошла Ирина, все, и «печальный Пьеро» Михаил, и «царевна-несмеяна» Варвара, и даже «мужик-хохмач» Аркадий, выпучив глаза, смотрели, переводя глаза с одной Ирины на другую, та, что сидела за столом, переглядывалась и хихикала с той, что стояла с термосом глинтвейна, до всех потихоньку начало доходить.
– Вы близнецы? – первым решился на вопрос Аркадий и захохотал своим громким грубым смехом.
Хозяйки дома, насладившись вдоволь эффектом и от души насмеявшись над этим, надо отдать должное, смех у них тоже был одинаковый, ответили наперебой:
– Нет, это магия, – продолжая смеяться, сказала Ирина.
– Да, конечно, – ответила более серьезная красавица по имени Нина.
– Я так люблю такую реакцию, мы уже обе заходили к вам в зал, только по очереди, но ни один из вас не заподозрил подмену. Нам по двадцать восемь лет, но я не устаю поражаться реакции людей.
– Ну почему же вы нам не сказали, что вы близнецы? – удивилась Людмила Владимировна, которая как школьная учительница любила во всем порядок и совсем не любила сюрпризы.