Робкое дыхание
Шрифт:
— Я хотел удостовериться, что с вами всё в порядке, и вы отдыхаете.
— Я никак не могу уснуть…, - призналась Виктория и замолчала, не зная, что сказать дальше. Ещё минуту назад в её голове созревала целая речь, которую она намеревалась произнести завтра при встрече с Аркадием, но сейчас все мысли испарились.
Девушка смотрела на уставшее лицо графа, и не могла насмотреться. Одновременно оно казалось ей знакомым и чужим, но одно она знала точно — его лицо было для неё безмерно дорогим. Она опустила голову, боясь, что он без затруднения прочтет в её глазах о тех чувствах, о которых она
— Не удивительно, пережить такое, — негромко сказал Аркадий.
— Мне кажется, или вы на меня сердиты?
Стоило Виктории задать этот вопрос, как цепкие руки Аркадия жестко схватили её за плечи и бесцеремонно затолкали в комнату. После чего мужчина плотно прикрыл за собой дверь.
Когда он посмотрел на Викторию, ей стало не по себе. Ещё никогда Аркадий не смотрел на неё с таким гневом. Она привыкла к его безразличному взгляду, и язвительным замечаниям, а к такому пронизывающему взгляду готова не была.
— Я не просто на вас сердит, Виктория Дмитриевна! — яростно прошипел Аркадий, сдерживая себя изо всех сил. — Я в бешенстве! Знаете, что мне сейчас хочется с вами сделать?
— Нет! — жалобно пискнула девушка.
— Отнести на кровать, перекинуть через колено и хорошенько отшлепать! Так, чтобы вы не могли спокойно сидеть на попе несколько дней!
Откровение графа произвело на Викторию неизгладимое впечатление. В этот момент она поверила, что он способен совершить с ней, что угодно, и испуганно отступила назад.
— Вы не посмеете…
— Желаете проверить? — приторно-елейным голосом поинтересовался Аркадий.
Виктория медленно покачала головой.
— Желания такого не испытываю….
— Тогда не смейте больше вести себя, как безмозглая дурочка!
Бесцеремонное замечание графа, вывело Викторию из себя. У неё перехватило дыхание, и она, не задумываясь, выпалила:
— А вы бесцеремонный лжец! Вы пришли сюда только за тем, чтобы оскорблять меня! Я хотела вам помочь! Более того, я почти поверила, что ваша забота обо мне искренняя! Но теперь я вижу….
Виктория не успела закончить мысль.
И снова крепкие руки Аркадия оказались у неё на плечах…. Но на сей раз, они не вцепились в них, точно клещи…. Они обхватили плечи и притянули девушку к мужчине.
Виктория не успела ахнуть, как почувствовала солоноватые губы Аркадия на своих. Они целовали девушку со страстью, до сих пор ей невиданной. Они пытались завладеть всем и сразу. Губы мужчины лихорадочно блуждали по лицу Виктории, прикасались к её щекам, глазам, и снова возвращались к нежным губам.
И Виктория не выдержала.
Чувства, которые она старательно прятала даже от себя, вырвались наружу, отныне боле не подвластные ей. Она крепко прижалась к Аркадию, пытаясь в безотчетном порыве соединиться с ним воедино. Её губы принимали страстные поцелуи, и возвращали с не меньшей силой и желанием.
Они оба не знали, сколько времени провели в объятиях друг друга, казалось, они не могли насытиться прикосновениями и ласками. Наконец, Аркадий разжал объятия и отошел назад. Его глаза возбужденно горели, а руки едва заметно подрагивали.
У Виктории дыхание сбилось, она раскраснелась, волосы разметались в беспорядке по плечам.
— Мы должны остановиться, — едва
Губы Аркадия скривились в циничной усмешке.
— По-моему, мы уже это сделали, — в данной ситуации его слова прозвучали беспочвенно жестоко, и когда он заметил, как побледнела девушка, поспешил добавить: — Простите меня, Виктория, мне не стоило приходить сейчас к вам. Видит Бог, я сопротивлялся, но….
Он замолчал.
Сердце Виктории на мгновение перестало биться, а потом внутри неё что-то взорвалось ярким пламенем.
— Прошу вас, продолжайте! Почему вы замолчали?
Глаза Аркадия недовольно блеснули, и он порывисто сказал:
— Вы желаете, чтобы я продолжил? Утром, при свете дня, я, возможно, и раскаюсь в своих словах, но сейчас я не в состояниях бороться и с вами и с собой! Я люблю вас, Виктория! Люблю так сильно, что сам боюсь своих чувств! Когда я сегодня вернулся домой, и ко мне подбежала испуганная Арина со словами, что незнакомый господин держит вас в библиотеке и очень странно прижимает, будто заслоняет себя, я почувствовал, что пропасть разворачивается передо мной! Я сразу понял, что это Болотов! Он был с вами на балу, и вы, руководствуясь непонятными действиями, решили пригласить его в дом! Это было безумие чистой воды! Мне следовало сразу догадаться, что вы не просто так весь вечер кокетничали с ним у Демьяновых! Но на балу, увидев вас в его объятиях, у меня возникли совсем иные чувства! Я ревновал! Ревность застлала мне глаза, и помутила разум!
Ни с чем не сравнимое счастье захлестнуло Викторию. После пережитого ужаса, терзаний, сомнений, слова Аркадия стали её бальзамом, утехой и…верой на счастье.
— По вам не скажешь, что вы способны на ревность, — произнесла Виктория не своим голосом.
И снова Аркадий наградил её хмурым, сердитым взглядом.
Почему-то именно этот взгляд окончательно успокоил Викторию и развеселил. Она робко улыбнулась, и заметила, как Аркадий жадно посмотрел на её губы.
— Я тоже так думал! Но вы…. Я не собирался рано возвращаться домой, у меня были другие планы на вечер. После того, как вы покинули Демьяновых, я приказал закладывать карету, намереваясь отправиться к друзьям. Но меня что-то остановило, удержало. Не иначе, как Провидение! Мне не пришлось по душе, что вы отправились домой с Болотовым! Извините, надежа на Людмилу Игнатьевну небольшая, и я из чувства собственника решил помешать остаться вам наедине!
— Я до конца жизни буду благодарна вам за это, Аркадий! Если бы вы не появились, я не уверена, что…, - голос Виктории снова её подвел, и она не закончила предложение, но её мысль была понятна и без слов.
— Теперь вы понимаете, почему я на вас сердит? Вы не имели права рисковать своей жизнью!
— Я не могла больше мучаться сомнениями! Мне необходимо было знать, кто напал на маменьку и причастен ли к этому Болотов! — ринулась в защиту Виктория, а у самой в голове звучали самой прекрасной музыкой его слова о любви! — Я сознательно его пригласила в библиотеку и оставила на некоторое время. Я решила, что если он по возвращению будет дожидаться меня в кресле, то, значит, я безосновательно обвинила его в тяжком грехе! А если нет….