Робот-насильник
Шрифт:
– Зато практично. И сама процедура не занимает много времени.
– А знаешь, что?
– Батлер подмигнул ему.
– Для рекламы это даже неплохо! Робот-врач, исцелитель от импотенции! Как звучит?
Он прошёлся вокруг Пипа, разглядывая его, и особенно внимательно - его длинные пальцы.
– Похож на роботов-пианистов, которые играют токкаты Баха... Так, значит, ты его ещё не испытывал?
– Вопрос упёрся в сущую мелочь. У меня кончились деньги на кредитке, и энергетическая контора не даёт тока.
– Действительно, мелочь!
– Батлер вставил в щель свою карточку.
Глаза робота зажглись. Он повертел головой, уставился на Микки и сказал слегка надтреснутым баритоном:
– Всё замечательно, хозяин.
– Я вижу, ты дал ему интеллект, - заметил Батлер.
– Наверно, зря. Он должен быть всего лишь прибором.
– Интеллект ему не помешает, - возразил кибернетик.
– Ведь дают же интеллект роботам-швейцарам, роботам-санитарам, даже роботам - уличным торговцам. Почему бы и Пипу не иметь его? В городе каждый второй робот обладает интеллектом.
– Ладно, будь по-твоему. Может, так оно тоже неплохо.
– Пип, - обратился Микки к роботу, - это мистер Тэд Батлер, врач-гинеколог. Я тебе говорил о нём.
– Моё почтение, сэр, - Пип отвесил Батлеру неуклюжий поклон.
– Нет ли у вас проблем в сексуальной сфере? Готов немедленно приступить к восстановлению функций вашего полового органа.
– Нет-нет, мне грех жаловаться на мою потенцию, спросите у моей жены!
– Тэд, - сказал Микки, - я уже принял решение. В старину врачи на себе испытывали изобретённые ими лекарства. Так вот. Я испытаю Пипа на себе. Прямо сейчас. Я самый подходящий для него объект.
Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и принялся расстёгивать на себе брюки.
– Стой, Микки!
– Батлер схватил его за руку.
– Твой пенис слишком драгоценен для нас, чтобы мы могли им рисковать! Твоё самопожертвование - героизм, согласен, но это неразумно...
– Джентльмены, - вмешался в разговор Пип, - уверяю вас, что после непродолжительной процедуры, которую я проведу...
– У тебя не спрашивают!
– перебил его Батлер.
– Испытания мы так или иначе должны провести, - Микки спустил брюки.
– Чьим-то пенисом всё равно придётся пожертвовать, так пусть это будет мой пенис.
– Микки, не спеши. Мне пришла идея. Испытаем его не на человеке, а на заменителе человека!
– Это ты о чём?
– Об обезьяне, - и Батлер засмеялся, потирая свои пухлые руки.
– Я недавно видел репортаж из зоопарка. Там есть один старый орангутанг. Член висит как мочалка. Лучшего объекта для испытаний не найти!
– Но это же не человек...
– в сомнении покачал головой кибернетик.
– Должно сработать, - уверенно заявил Батлер.
– Физиология половых органов у человека и у высших приматов практически идентична. Так что, если ты сделал прибор как надо, то после первого же сеанса член должен встать и у полудохлого обезьяньего самца!
Пип стоял, помаргивая глазами-лампочками, и, казалось, с интересом прислушивался к разговору.
– Ну, что скажешь?
– спросил у него Микки.
– Жду твоих распоряжений, хозяин.
Слейтон повернулся к приятелю:
– Будь у меня деньги, я бы заключил с тобой пари. Вернуть потенцию старому орангутангу - это, по-моему, чересчур!
– Летим в зоопарк и во всём убедимся!
– крикнул Батлер.
– Отлично! Летим!
Они с Пипом вышли из полуподвала, где находилась мастерская, на шумную, заполненную пешеходами и автомобилями улице. С обеих сторон её стискивали небоскрёбы. На их глянцевых стенах вспыхивали огромные цветные надписи, рекламирующие женские колготки и нежнейшую в мире смазку для роботов. Над улицей нависали пути монорельсовой дороги, по которым поминутно проносились поезда. А ещё выше летали десятки аэромобилей. Всё вокруг мчалось, бежало, летело, шло, ползло, семенило. В густых толпах перемешались роботы и люди.
Пункт вызова воздушных такси находился на террасе над первым этажом. Приятели поднялись туда по эскалатору. Батлер ткнул пальцем в кнопку на жёлтом щитке. Не прошло и минуты, как на террасу опустился четырёхместный аэромобиль. За рулём никого не было, поскольку сама машина являлась роботом-водителем.
Друзья с Пипом забрались в кабину. Батлер сунул кредитку в щель на передней панели.
– Зоопарк, - сказал он.
– И поближе к обезьяньим вольерам, если можно.
– Обезьянок хотите посмотреть?
– раздался голос машины.
– А что, зрелище презабавное, доложу я вам! Они так и прыгают в своих клетках, так и прыгают... И ничем полезным не занимаются, только жрут и спят, спят и жрут, дармоеды краснозадые...
Пассажиры промолчали. Видя, что разговор они поддерживать не собираются, притихла и машина.
Полёт занял не больше десяти минут. Воздушное такси опустилось на специально предназначенную для него площадку в зоопарке, как раз недалеко от обезьяньих вольер. Друзья вылезли и направились к ним.
Время близилось к полудню. Стояла изнуряющая жара. Посетителей в зоопарке было немного. Перед вольерами полный пожилой служитель в рабочем фартуке и в фуражке сметал с газона воздуходувной метлой облетевшую листву.
– Скажите, любезный, - обратился к нему Батлер, - где тут у вас старый орангутанг?
– Вон там, в угловой клетке, - ответил служитель, прервав работу.
– Только вы его не увидите, он почти не вылезает из-за перегородки. Дрыхнет целыми днями.
– Мы из общества защиты пожилых животных. Явились для медицинского осмотра вашего орангутанга.
– А что его осматривать, он и так околеет, - проворчал служитель.
– С ним одна возня, запаршивел весь, старый хрен, провонял...
– Сколько ему лет?
– поинтересовался Микки.
– Бес его знает. Ему давно пора на тот свет.
– Он на самок засматривается?
– Что вы, сэр, побойтесь бога. С него пыль сыплется, под себя мочится, всё загадил, не успеваем убирать.
Служитель подвёл компанию к клетке. Часть её была отделена деревянной перегородкой, из-за которой доносился зычный храп.
– Спит, - сказал служитель.
Почуяв отвратительный запах, Батлер поморщился.
– Осмотром животного займётся усовершенствованный суперробот, - сказал он через надушенный платочек.
– Откройте клетку.