Робот

Вишневский-Снерг Адам

– Вы нашли очень хороший пример. Он представляет генезис ошибки и очертания обстоятельств, которые по прямой линии ведут ко второй ступени космического непонимания. И в ваших размышлениях особенно стоит подчеркнуть, что существа с данной ступени развития абсолютно не способны увидеть существо, хотя бы на одну ступень их превышающее, хотя - говоря объективно не подлежит никаким сомнениям, что эти высшие существа точно так же материальны. Но почему так происходит? Действительно, неужто не по той ли простой причине, что в первом описанном случае не хватает глаз, а во втором - достаточно развитого мозга, который бы вынес бремя абстрактного мышления! Не потому ли данное существо не видит своего Сверхсущества, что у него нет соответствующего органа наблюдения? Когда-то человек называл духом все то, до чего не мог дотронуться собственным пальцем. Но времена изменились. Теперь мы говорим о реальном существовании сотен тысяч вещей, которых мы не в состоянии исследовать каким-либо из наших органов чувств в непосредственном акте наблюдения. И это верная, материалистическая точка зрения. Ведь упираться, будто "существовать - это быть наблюдаемым", иначе, считать, будто бы реальным является все

то, что сам видишь так называемыми собственными глазами, это означает провозглашать субъективный идеализм в издании Беркли. Курица из вашего примера в непосредственном акте наблюдения не в состоянии увидеть человеческого существа. Чаще всего она видит лишь движущуюся фигуру, тело. В лучшем случае она видит в ней второе животное. Прибавим - не без снисходительности - что такое животное для нее является, скорее, "телятиной", чем убийцей и укротителем. Даже упомянутый один раз пес в ее представлении стоит значительно выше в иерархии живых существ, и это по причине его клыков и когтей, не говоря уже про чудовищный голос, от которого становятся дыбом все перья. Но не будем очаровываться нашептываниями собственной гордыни: человек для курицы - это исключительно явление природы. Одно среди множества; иногда грозное, но, как правило, весьма симпатичное. Это явление - в качестве части мира курицы, интегрально связанной с другими частями - появляется два раза в день на площадке между сараем и амбаром, и тогда на землю падает вкусное зерно. В другую пору дня появляется явление менее приятное: рука с палкой. И тогда сразу ясно, что следует быстро бежать в курятник, поскольку это повторялось уже много раз. Курица-ученый тоже могла бы иметь собственную теорию относительно объективной реальности. Наверняка она бы признала, что имеются куры глупые, которые законов природы не знают, и как раз они получают палкой по башке и ходят с пустыми желудками, но существуют и разумные куры - образованные, которые, благодаря приобретенному знанию о мире, прекрасно ориентируются, что данные причины неизбежно ведут к определенным результатам, что позволяет им противостоять неизбежным требованиям природы. Вывод: следует хорошо знать явления природы, чтобы ними управлять. Такая курица наверняка бы признала себя повелителем во всем мире, в котором бы человек для нее значил более или менее столько же, как, один раз противное ее желаниям, а в другой раз - сопутствующее... проявление великого закона всемирного тяготения. И ничто бы не помутило ее глубочайшей убежденности, что именно она стоит на вершине лестницы живых организмов, параллельно с иными животными. Мне плакать от смеха хочется, как только подумаю, что мы как раз такими курицами и являемся. На самом же деле, это не сама курица выращивает пшеницу, хотя она с охотой поедает ее зерна но человек; но из этого следует лишь то, что сознательное и рациональное разведение начинается только на уровне человека. Вот только кто мне может представить абсолютное доказательство того, что на этой же ступени оно и заканчивается?

– Тогда давайте займемся теперь самим человеком, который ест куриные яйца, - подхватил я прерванную нить рассуждений.
– Его мы не спросим, как он сам представляет Существ, которые в течение какой-то "частички" вечности, скажем, в течение десяти миллиардов лет (хотя столько и не нужно), известные и неизвестные законы Вселенной возвели на пути эволюции (вдоль экспоненциальной кривой) на невообразимый (исключительно для нас!) уровень, что в истории космоса наверняка случалось много и много раз. Нам не нужно задавать ему никаких не имеющих ответов вопросов, поскольку на интересующую нас тему на Земле уже существует богатейшая литература. Но и она, в свою очередь, никак не может нам помочь, поскольку - на основании примеров с растением и животным - следует ожидать, что, вместо взглядов ввысь, то есть, над самим собой, мы там найдем упрямые взгляды в стороны: описания организмов якобы высших, а на основании принятого уже в самом начале критерия познания - самим себе и нам параллельных, но иных, точно так, как рыба ни в чем не походит на лошадь, одним словом, животных одной и той же генерации. Человек, ослепленный ничем не обоснованным мнением, будто бы он сам, в собственном лице, был центром всей Вселенной, когда у него спросишь о принципиально высшей цивилизации, тут же надувается, словно воздушный шар: он увеличивает толщину собственного стебля (технику), его высоту и распространенность ветвей (науку), тут же он растягивает протяженность и увеличивает густоту своих корней (культуру) - точно так же, как это было в случае жалкой пшеницы; либо же укрепляет силу собственных когтей (военные возможности) и множит количество своих клювов (потребительские товары) - что делала столь же несчастная курица.

Я замолчал. Раниэль глядел на меня так, будто бы я все время читал вслух все его мысли. В этом не было ничего особенного, что в идентичной ситуации, с грузом прекрасно известных фактов, мы совместно приходили к одному и тому же выводу. Как раз несоответствие взглядов было бы здесь чем-то удивительным. Поэтому я продолжил:

– Но вот все ли законы природы, а в их числе и самые общие - законы развития, являются универсальными только лишь в соотнесении к одному уровню и только лишь к одной планетке, нашей, вокруг которой, в соответствии с нашим переполненным гордыней убеждением, обязаны вращаться все метагалактики?

– Ну, именно!

– Но ведь, раз человек не является во Вселенной чем-то абсолютно исключительным (равно как существующий вне всяких законов природы, совершенный сам в себе, Всемогущий Бог теологов - первопричина и окончательная цель), раз, повторюсь, человек не является в Космосе чем-то совершенно исключительным - торжественные заверения о чем мы находим в каждой ученой книге Материализма - тогда, в соответствии с самыми элементарными законами логики, мы обязаны - естественно - прийти к выводу, будто кто-то (?) его (человека) в долгой последовательности неравных одно другому существований, с какой-то (?) реальной (но не пшеничной или куриной) точки зрения превышает. К этому же прибавим, что - при отсутствии верхнего предела данной последовательности, которая никак не может быть конечной в многомерной Вселенной - кто-то его превышает в значительной мере.

– И к такому очевидному выводу, - подхватил нить размышлений Раниэль, мы должны прийти независимо от того, хватает ли нам воображения для описания такой высшей цивилизации, или у нас оно попросту отсутствует. Ведь мы же никогда не сомневаемся в том, что существует наша собственная цивилизация, хотя сложный ее образ не помещается ни в колосе пшеницы, ни в мозжечке у курицы.

– Только из всего этого никак не следует, - перехватил я эстафетную палочку, - что та, высшая цивилизация уже стоит на самой вершине космических возможностей, что она уже достигла какого-то окончательного предела в развитии. Наоборот: в соответствии с основной идеей наших размышлений - как мне кажется - никакую генерацию (и это название мы приняли здесь ради удобства классификации, в качестве более широкой, чем цивилизация, категории) в объективном смысле нельзя признать исключительной. Каждую из этих генераций это свойство определяет, прежде всего, тем, что она выступает сразу же после предыдущей и перед последующей - после определенного изменения бытия. Та, о которой мы говорили до сих пор, точно так же, как и всякая иная, является только обычным, по причине своей очередности, звеном в бесконечной и последовательной цепи. Ряд этот исходит из любой формы материи и, растягиваясь вдоль, вширь и вглубь многочисленных ее форм, охватывает поочередно все, что только существует во Вселенной, чтобы замкнуться, в конце концов, в той же самой форме материи, от которой мы бы желали начать наш долгий осмотр. То есть, это круг без начала и конца.

– Но когда мы уже дошли до несомненного вывода, что кто-то человека значительно превышает в развитии всяческих видов бытия, - вмешался в первоначальную тему Раниэль, - то теперь мы, в свою очередь, признать, что этот кто-то - во всяком случае, с точки зрения мотивов собственного действия - относится к нам точно так же, как животные относятся к растениям, а затем, как мы сами относимся к нашим животным.

– Ведь если бы он не руководствовался - на практике, а не в теории! прежде всего рациональными предпосылками (независимо от количества обманных смягчений, которые он выдумывает, чтобы подсластить ситуацию), - вновь заговорил я, чтобы дополнить эту мысль, - то есть, если бы им руководило исключительно некоторое противное указаниям природы и ее необходимости милостивое и великодушное добро в космическом издании, то он был бы самодостаточным существом, чем-то во Вселенной совершенно исключительным, то есть, ничем иным, как именно Господом Богом, наличие которого мы уже исключили раз и навсегда.

– Растение строит собственный организм из неорганических соединений (если оно способно питаться самостоятельно), а тело человека (животное) питается им, растением, для поддержания своих физиологических функций. Если затем мы скажем, что разум такого человека "паразитирует" на его теле, подобная мысль покажется нам противоестественной, даже смешной. Но если мы выразимся иначе: что высшие функции мозга черпают энергию от низших, физиологических процессов тела, тогда мы ни в чем не разойдемся ни со здравым рассудком, ни с самой истиной. В свою очередь, мы можем спросить, каким образом Сверхсущества "возделывают" наши умы, чтобы черпать от них какие-то нужные для себя "потребительские" ценности.

– Мне кажется, что ответ на этот вопрос прозвучал уже в самом начале нашей беседы, - заметил я.

– Да, это я его дал. Но тогда он прозвучал довольно-таки абсурдно. Ну а теперь - после выяснения многих важных моментов - кажется ли он менее правдоподобным?

– Здесь, в похищенном с поверхности земли городе, где человек пользуется материальными ресурсами в их готовой форме, атмосфера "разведения" не будит во мне никаких сомнений. Но, вот можно ли было бы данную мысль обобщить, в частности же, можно ли ее некритично перенести на деятельность человека на Земле - вот тут уже подобной уверенности нет.

– Давайте поглядим, когда все суммируем. Мы поочередно показали: сначала, что присутствие Сверхсуществ является несомненным фактом, и далее, что они подчиняются точно тем же законам природы, которым обязаны подчиняться и мы сами, лишь с той существенной разницей, что они знают эти законы гораздо лучше нас, благодаря чему, гораздо лучше ими управляют. Затем мы доказали, что для нас Сверхсущества должны быть невидимыми, хотя их этого совсем не следует какой-либо банальный вывод, будто они являются духами. Для поддержания этой последней точки зрения нас заставляют не только размышления, проводимые над слепотой пшеницы и курицы, которые просто не в состоянии увидеть деятельность человеческого разума, хотя сами мы в ней не сомневаемся, но и масса других фактов. Ведь человек со всей серьезностью размышляет над сущностью пространства-времени, гравитационного поля, элементарных частиц и над строением той части Вселенной, до которой еще не достали наши телескопы, хотя сам человек собственными глазами объектов своих исследований еще не видел и никогда не сможет коснуться их своим указательным пальцем. Также мы убедились, что, наверняка, отношение Сверхсуществ к людям - по естественной необходимости - должно иметь тот же характер, что и наше отношение к растениям и животным, то есть - что между ними и нами имеются какие-то отношения, связанные с потреблением. Все это мы показали по делу и - как считаю - достаточно ясно. Открытой остается лишь проблема, выраженная раздражающим вопросом: "Каким образом и чем они обрабатывают наши умы?" Давайте поразмышляем над тем, как это выглядит на низших ступенях кормовой цепи. Могли бы ли пшеница с курицей познать хотя бы часть правды, если бы могли и пожелали подумать над аналогичным, только относительно них, вопросом?

Они должны были бы заметить лишь то, что более всего занимает их в жизни. Если бы пшеница заметила, что наибольшее удовольствие ей доставляет черпать соки из постоянно удобряемой человеком почвы, и если бы курица отметила, что от рассвета до заката бегает за зерном, рассыпаемым человеком, тогда они - в своем диапазоне, естественно - знали бы, по крайней мере, одно: что является подсовываемым им кормом. А потом им бы встретилось более сложное задание: у них бы появился вопрос, а кто этот корм им подсовывает и с какой целью?