Род героев – дракон
Шрифт:
Красному же довелось метнуть свой меч в самого дальнего, утягивая мелкое тельце в первое же, попавшееся на его пути, дерево, умертвляя существо временем и кровопотерей, пока то еще пыталось сопротивляться, своими маленькими ручонками выкарабкиваясь из широкого лезвия во все тело, почти до шеи. Спустя пару мгновений – оно вырвалось, вернее, выбрались лишь маленькие ножки, упавшие на мокрую листву, верхняя же часть, съехала еще ниже, разделяясь напополам, застряв где-то между глаз. Двух других драконид ударил друг об друга лобешниками, позволив смешаться наполнению их широких голов. Одному из барди удалось прыгнуть ровно в шею, в которую тот впился свыше сотней
Отбиваясь от последующей свободной рукой, ему удалось, расправиться еще с двумя, при этом, случайно. Заметив и этих сородичей, уже мертвых, остальная тройка отступила, уподобляясь поджавшим хвосты диким зверям. Красный не стал их преследовать.
Он подошел к своему мечу, застрявшему в дереве, вынул, вернулся к Терезе. Его дыхание сбилось, отяжелело, сам он вздрагивал, не сознательно. И тут, его взгляд пересекся со взглядом Терезы. Что-то странное, будто бельмо, показалось ему, он подошел ближе, пытаясь всмотреться, слегка пугая девушку. Как только он сделал шаг вперед, то глаза её наполнились тьмой. Руки, державшие меч, отказались слушаться, и даже сквозь сопротивление драконида – завели клинок пред собой. Глаза Красного все еще смотрел в черные Терезы, но та не могла ничего поделать, и затаив дыхание смотрела, в непонимании всей ситуации. Молниеносно его руки пронесли оружие к животу, до момента, пока гарда не достигла его чешуи, с его рта сорвалась кровь, из шеи продолжала хлестать артериальная, сам он упал на колени, позволяя вырваться и крови с живота, зрачки, от боли, ушли за веки. Он перевернулся на бок, пытаясь телом закрыть кровотечения открывшихся ран. И умирая, он слышал лишь крики отошедшей от оцепенения девушки, убившей, одним только взглядом.
Ерзая, не находя себе места, заплаканная Тереза пыталась сыскать ответы на то, что произошло в последние часы. Она смотрела в стену, находя этот способ скрытия смертельного взгляда недостаточно практичным. Едва сомкнув веки, она тут же их разжимала, как будто видя образы своих жертв. В голове перемешивались кряхтения Красного с предсмертными криками той пары путников внизу. Её метка вновь дала о себе знать, она стала светиться, потрескивая и разрастаясь. Её температура была, сравню кипятку, от того, кожа, вокруг черной материи, краснела. Так или иначе девушка не чувствовала боли, которая, с течением нескольких минут – ушла.
В трактир вернулись братья. Уставши, они решили закончить день на том, чтобы улечься в солому, бережно накрытой простыней. Отворив дверь в комнату, едва освещаемую светом луны, они тут же подметили лежащую и смотрящую в стену Терезу, которая, ни коим образом не отреагировала на их присутствие. Посчитав, что та уснула, братья последовали тому же, приготовившись ко сну. Начиная от сапог, до кафтанов, во время сего процесса, оба заметили, что отсутствует один из членов группы. Решив потревожить мнимый сон девушки, Непаль, едва ли не уложив руку ей на бедро – получил скорую фразу – «Стой!», шепотом крикнула девушка.
– Что такое? – Спросил младший брат.
– Я… я не могу сказать.
Братья переглянулись, едва улавливая взор друг друга в виду отсутствия света.
– Быть может, за кружечкой расскажешь? – Продолжал Непаль.
– Нет. –
– Я не стану настаивать, но на мой взгляд, ты должна бы нам поведать, что случилось, мы ведь… команда. Где громадина?
– Умер. – Хватила она воздуха.
– Как это? – Удивился Спираль, натянув обратно рубашку.
– Я его убила.
– Как это? – Повторил Непаль.
– Взглядом, я просто посмотрела в его глаза, и он, убил себя. И еще два путника внизу – тоже посмотрела им в глаза. Они тоже умерли, из-за меня.
Братья не сильно удивились, однако, брови насупили.
– Вероятно. – Непаль повернулся к брату. – Это действие метки, помнишь ведь…
– Да-да-да, помню, как его… Литика этот, читал мысли, помню. А она, стало быть, взглядом убивает, понял. Только это ничего нам не дает, только проблем больше наберемся.
– Полегче, ей же хреново. – Непаль выпрямился.
– Вижу. Но к чему ты ведешь, едва она повернется, и хана нам.
– Когда я убивала их, не специально, я чувствовала, как… – Она обрезала. – Как что-то шевелится, будто, это что-то близится к моей голове, пытается получить контроль. Я не специально все это сделала, и сейчас, мне кажется, такое не повторится, но, вам лучше оставить меня одну, пожалуйста.
– Соглашусь, Неп, нам лучше оставить её.
Первые братья I
– Нет в тебе чести, брат, не такой должна быть победа, я видел её иначе. Позже… значительно позже.
– Все честно, таков был уговор, таковы были правила, ты проиграл.
– Будь оно так, то я бы мог не идти на уступки, ослабив свои фигуры. Но я поступил иначе, ведь я желаю честной игры. Ты лишь строишь козни, чтобы поскорей избавиться от этой партии, от всего, что было мной продуманно наперед, ты боишься моей стратегии, брат.
– Ты никчемен, если так считаешь. И ты знаешь, что мне, твои знаменья по зубам, ведь все это, все то, что ты делаешь, чем меня кормишь – тоска.
– Тоска? Была уговорена долгосрочная партия! Нечестно!
Младший вздохнул, без эмоций, уставши от затеи. Его рука напряглась, он вознес её выше, на уровень глаз, белых, как слепящий свет. Он был темным, подобно ночи скрываясь в закоулках пустого окружения, будто исчезнувшего, от мала до велика. Надменным жестом, он махнул рукой в сторону брата, цвета серых облаков, той же необъятной формы, слегка сжатой, уподобляясь людскому облику.
– Уже тысяча лет прошла с момента первой партии! – Младший обозлился, на лице проявился грозный пустой разрез, обозначающий раскрытую пасть. – На том мы должны были кончить! И это твой план? Морить меня голодом, пока я буду в твои игры играть? Тебе дела нет до сотворенного тобой мира, так пусть, он достанется мне за так, а не игрой в твои жалкие мыслишки!
– Угомонись, Коиль! Никак забыл, что мной рожден?
– Не тобой, а случаем…
– Но мной. – Оскалился старший, самопровозглашенный Гобелем, творцом миров.