Род Корневых будет жить! Том 9
Шрифт:
К медведю тут же кинулась Настя и присела рядом с ним, заглядывая ему в глаза.
— Какого чёрта? Бошка разламывается! — проворчал медведь и потянулся рукой к голове.
Его рука застыла на полпути, и он принялся рассматривать руку, поворачивая её перед лицом. Потом поднял вторую руку. Потом начал оглядывать и ощупывать себя. От движений халат совсем сполз, и девчонки, пискнув, отвернулись.
— Прикройся! — раздался незнакомый раздражённый голос. — Чего девок пугаешь?
Я не сразу понял, что голос принадлежит коту — тот тоже уже
— Я человек? — недоверчиво спросил медведь, подтягивая халат так, чтобы прикрыться.
Кот только фыркнул в ответ.
Медведь попытался встать и, застонав, сел обратно.
— Что-то сил нет совсем, — пожаловался он.
— Разве не этого ты хотел? — раздражённо ответил кот. — Голый, слабый, неповоротливый…
Медведю плечо тут же подставила Настя. Медведь опёрся на неё и поднялся. Теперь это не выглядело жутко.
Поёжившись, медведь проворчал:
— Как-то прохладно… — и уставился на клочки шерсти, лежащей на полу.
— Нужно одеться, — сказал я и протянул штаны и снова упавший халат.
С помощью Насти бывший медведь оделся.
Он путался в одежде, и у него не сразу получилось как надо.
Пока мы следили за медведем, Шаман оделся сам. Завязав пояс, он пообещал:
— Убью того, кто со мной это сотворил!
Глава 29
— Нужно освободить остальных заключённых, — сказал я, чтобы прекратить споры медведя и Шамана. И предложил: — Пойдём, Михайло Потапыч, поможешь?
— Я Ипполит, — проворчал медведь, однако отлип от стены, на которую опирался.
— Ипполит, значит, — ответил я, понимая, что за всё время не поинтересовался именем медведя. А ведь оно у него точно было! Раз уж он хотел стать человеком. Просто имя — это самое простое… Повернувшись к коту, я спросил: — А к тебе как обращаться?
— Что, имя моё забыл? — всё ещё с раздражением спросил кот.
— Шаман? — уточнил я.
Кот фыркнул. И это получилось у него очень по-кошачьи.
— Ладно, Ипполит, Шаман, ребята, — нужно освободить других заключённых и вместе поискать возможность уйти отсюда.
Ребята выразили готовность. Лишь Ая нахмурилась и огляделась. Видимо, пыталась сориентироваться. Но карта была у меня в голове, и я махнул в ту сторону, где располагались камеры.
Идти пришлось не очень далеко — несколько поворотов и всё. И вот первая камера, в которой была заключена девушка лет двадцати, не старше. Гибкая и грациозная. Она подошла как проскользила к двери и, взявшись за прутья, с надеждой посмотрела на нас.
Дальше одна за другой шли камеры, в которых находились парни и девушки, мужчины и женщины и даже дети. И все они подходили к решётке и с надеждой смотрели на нас.
Ключей, чтобы открыть запор, у меня не было. Но у меня было кое-что получше.
Я даже улыбнулся: сестра Яньлинь была бы довольна, узнай она, что её духовное кольцо поможет освободить
Однако, опустившись в позу для медитации, я вдруг вспомнил Хен Ло и его рассуждения о демонических зверях. И вдруг засомневался: можно ли их отпускать? Не сделаю ли я этим только хуже?
Но глянув на Аю, отбросил все сомнения и закрыл глаза. Как бы оно ни было, а таких издевательств не заслужил никто.
Толкнув ци через печь дан в сиреневое ядро, я с удовлетворением отметил, как пространство вокруг заполняется сиреневым туманом. И почти сразу же то там, то там начали падать засовы.
Спасённые выходили и со слезами на глазах благодарили нас за спасение.
Но не все. Были и такие, кто отнёсся настороженно и не торопился как-то проявлять эмоции.
И я их понимал — когда прошёл через предательства, снова доверять сложно.
— Всех освободили? — спросил я, когда засовы перестали падать.
— Там дальше есть ещё камеры, — сказала пожилая женщина с воловьими глазами.
Она была исхудавшей, но широкой кости. И было в ней что-то материнское. В голову пришло сравнение: коровушка-матушка… Видимо, женщина до превращения в человека была высокоуровневой демонической коровой.
Посмотрев в том направлении, которое указала она, я сказал:
— Да, надо сходить туда. И освободить, если кто там есть живой.
Но не успел направиться, как услышал позади себя:
— Зачем вы нас освободили? — спросил хмурый седой мужик.
Его вопрос застал меня врасплох. Мне-то казалось это естественным. Вообще не ожидал, что будут какие-то вопросы.
— Если хочешь, можешь вернуться обратно в клетку, — ответил вместо меня Шаман.
— Я имел в виду, с какой целью, — смутился мужик.
— Просто, — пожав плечами, ответил я. — Чтобы вы были свободны.
— И что теперь нам делать? — не отставал он.
— Можете идти домой. Вы свободны, — ответил я.
— Домой! — мужик горько усмехнулся. — Нет у меня больше дома! Как я в таком виде…
— Уж как-нибудь, — ответил Шаман. — Я вот тоже не хотел становиться человеком. И что теперь? Не жить что ли?
— А как жить-то?! Я не могу вернуться в лес, меня моя семья растерзает. А к людям пойдёшь, снова в клетку посадят! Куда идти мне, я спрашиваю?!
Я слушал его и передо мной открывалась вся глубина трагедии. Ну да, мы спасли им жизнь. Но что дальше им делать? Как жить? А ведь им ещё нужно как-то приспособиться к жизни в человеческом теле.
Одно дело, если кто мечтал стать человеком, как медведь, например. И вот мечта исполнилась! Да и то, сможет ли медведь приспособиться к жизни среди людей, хоть и готовился к этому. Да его ж махом вычислят, что он высокоуровневый демонический зверь. И тогда его всё равно ждёт лаборатория и живодёр, который заберёт себе его ядро. И так будет хоть в Китае, хоть в России, хоть в какой другой стране, если культиваторы там развиваются по китайскому пути.