Род Волка. Племя Тигра. Прайд Саблезуба
Шрифт:
«Нет, и тут не соответствует», – помог избавиться от сомнений Семен.
«Не соответствует… Но „своим“ нанесен ущерб!» Вожак колебался, и Семену оставалось только попытаться склонить животное к принятию нужного решения: «Да, ущерб нанесен. Но „опасности“ нет. „Претендента на мою самку“ тоже нет. Но ущерб нанесен. Надо уйти отсюда. Не бежать – уйти. Нельзя оставаться там, где „своим“ нанесен ущерб».
Вожак еще выше поднял голову и издал короткий гортанный звук: «Внимание! Опасность (небольшая). Все за мной!»
Когда движение стада стало достаточно целенаправленным, огромный олень остановился и оглянулся назад. Было уже
Раскаленный обруч сжал череп и, мгновенно расплавив кости, проник в мозг. Семен схватился руками за голову и повалился на землю лицом вниз.
Впрочем, сознания он не потерял – лежал и корчился, как полураздавленный червяк. Когда немного отпустило, Семен сел и первым делом разделся до пояса, а потом натянул остатки куртки на голое тело – его водолазка была насквозь мокрой от пота. Он подвигал правой рукой и пришел к выводу, что не позднее, чем завтра, мышцы и связки начнут дико болеть: он не размялся перед броском и, наверное, растянул и надорвал себе все, что только можно. «Ладно, обдумывать подробности и лечить последствия будем потом. Охота была удачной, но где же результат? Или это была… еще не охота?!»
Результат отсутствовал.
Вдали паслись олени (те же самые?). Место, где стояла его несостоявшаяся добыча, было отмечено несколькими пятнами крови. Семен пошел было по следу, но через пару сотен метров кровавые метки перестали встречаться.
«Черт побери, да ведь я же ему брюхо, наверное, насквозь проткнул! А где?!.» – изумился Семен, но тут же сам себе все объяснил: рана в брюшной полости, безусловно, с жизнью несовместима, но она оказалась заткнутой древком копья. Кровоизлияние, конечно, есть, но оно внутреннее. Скорее всего, ни один орган, чье повреждение вызывает немедленную смерть, не задет. «Это, наверное, тот самый случай, когда надо идти за подранком, пока он не свалится, а потом добить. Может быть, он уже готов и его просто нужно найти?»
Семен подхватил единственное оставшееся оружие – посох, и двинулся к горизонту – туда, где с трудом угадывались фигурки пасущихся оленей.
Километра через три-четыре он вновь взял след – увидел кровавый помет на траве – и понял, что путь его верен. Он особо не торопился, так как имел представление о живучести раненых оленей: если зверь не упал сразу, то уйти может очень далеко.
День уже клонился к вечеру, когда Семен приблизился настолько, что смог опознать на фоне неба силуэт рогача – того самого. Что делать, если вожак все-таки надумает атаковать, Семен решительно не представлял. С другой стороны, упускать добычу не хотелось. Оставалось надеяться, что олени, по сути, существа мирные и от потенциальной опасности в большинстве случаев предпочитают уклоняться, а не устранять ее, применяя насилие. Так или иначе, но выбора не было: до темноты надо успеть добить подранка и разжечь рядом костер, иначе к утру от оленя останутся рожки да ножки в самом что ни на есть прямом смысле слова.
Он ускорил шаг и вскоре уже мог рассмотреть, что один из оленей лежит на брюхе, подняв голову. До него оставалось метров двести, когда все стадо вдруг встрепенулось и даже без команды вожака кинулось прочь.
«Что такое?! – удивился Семен. – Меня, что ли, испугались?! Так они меня, наверное, давно засекли: я же не прятался и шел по ветру. В чем же дело?»
Раненый олень попытался встать и двинуться за остальными. Вот уж это Семену совсем не понравилось – далеко, конечно, не уйдет, но топать за ним еще несколько километров на ночь глядя ему никак не улыбалось. Семен выругался и перешел на рысь, прикидывая на ходу, как проще добить животное.
Оставалось всего метров двадцать, когда Семен встал как вкопанный: поперечным курсом мчался светло-серый ком. Зверь был значительно дальше, но двигался столь стремительно, что, казалось, просто летел над землей, не касаясь ее лапами.
Перепуганный до безумия подранок уже почти встал на ноги, но… Последний пятиметровый (не меньше!) прыжок ему на спину, и олень уже лежит на боку, слабо дергая ногами в агонии. А над ним, поводя боками, стоит огромный волк белесовато-серой масти.
«Вот это да! – опешил Семен. – И что теперь делать?!»
Почему-то первой была мысль о том, что он таки лишился своей добычи. Это было настолько обидно, что Семен даже не вспомнил, что практически безоружен и его собственная жизнь висит на волоске.
«Как же так?! Столько усилий!! Полдня по степи топал! А этот прибежал на все готовенькое! Сволочь!! Это моя добыча!!!» – подумал человек, совершенно забыв о своих новых способностях. Расплата была немедленной.
«Что-о?! – Волк повернулся всем корпусом. Он все еще тяжко дышал. – Чья добыча?!»
В отличие от оленьих, волчьи «мыслеобразы» читались очень отчетливо. А уж какая палитра эмоций! Почти мгновенный переход от удовлетворения удачной охотой к смеси удивления с глубочайшим презрением (ничтожный червяк чем-то недоволен?!) и, наконец, к почти безмысленной ярости действия (раздавлю!)
Думать и пугаться было уже поздно. Все, что успел сделать Семен, это взять посох за конец двумя руками прямым хватом и встать в боевую стойку. «Только бы глазомер не подвел!»
Разделяющее их расстояние волк покрыл в три прыжка. Третий должен был завершиться непосредственно на жертве. В последний момент Семен ушел с линии атаки и нанес секущий встречный, целясь в нос. Кажется, попал: зверь взрыкнул от боли и приземлился как-то боком, явно потеряв координацию. Этого мгновения растерянности хватило для еще одного удара – прямого рубящего поперек морды на уровне глаз.
Потом мозг Семена отключился, как это не раз бывало в спаррингах с очень сильными противниками, и тело действовало само. Человек как бы сам превратился в зверя, но, в отличие от последнего, его бойцовские инстинкты были разнообразнее. Непонятно чем, но Семен почувствовал, что его единственное преимущество в том, что зверь не разделяет оружие и его носителя. Именно палку (а не человека) он считает своим врагом, а уследить за ней ему трудно, поскольку шея малоподвижна, а «боковое» зрение отсутствует. Это, конечно, было преимуществом, но… единственным и очень маленьким.
В какой-то момент зверь набрал дистанцию, сгруппировался и прыгнул, широко расставив передние лапы (не уйти!). Опять-таки без участия сознания тело человека приняло верное решение: Семен встретил атаку палкой, выставленной горизонтально на прямых руках. Посох глубоко вошел в пасть, не давая сомкнуться челюстям, и раньше, чем задние лапы зверя коснулись земли (передние царапнули по груди, раздирая куртку), Семен выполнил полный поворот вокруг своей оси, не выпуская посоха. Зверю оставалось либо что-то сломать (челюсть или палку), либо перевернуться в воздухе.