Родина Кэрри
Шрифт:
Кэрри надела самое свое сексуальное платье: облегающее, с вышивкой, без рукавов, до середины бедер и с таким вырезом, что воображению почти ничего не оставалось. Стоило ей приблизиться к модернистской барной стойке, как трое мужчин повскакивали, освобождая ей место. Потешили эго Кэрри. Магия платья сработала.
В Лэнгли она быстренько выяснила, что послезавтра в «Уолдорфе» остановится сборщик средств от Республиканской партии, а значит, там будут вице-президент, губернатор штата Нью-Джерси и мэр. Вот вам
Просто так дело ФБР не передашь — пока введешь их в курс дела… да и потом, Кэрри все равно собиралась в Нью-Йорк лично, ведь для нее Дима — не просто фото в досье. Кэрри знала ее. Вся беда — в Эстесе и в том, как «обратить его к свету».
Мужчина, чье место заняла Кэрри, вид имел представительный: за сорок, седеющий, в костюме от Армани. Скорей всего лоббист. Десять к одному, живет продажами чего-то… или кого-то.
— К-стрит? — спросила Кэрри.
Мужчина кивнул, улыбаясь так, будто ему выпал фул-хаус.
— Что пить будете? — спросил он.
— «Маргариту» с «Патрон силвер».
Мужчина жестом подозвал бармена и заказал коктейль для Кэрри.
— Где работаете? — продолжал он расспросы.
— Туманное дно, — ответила Кэрри, имея в виду Госдеп. — Так, с бумажками вожусь. — Пожав плечами, она взглянула на столик Эстеса. — Кто это за столиком вон с тем, темнокожим? Лицо вроде знакомое… Его по телевизору не показывали?
Порой самое умное для девушки — это притвориться дурочкой.
— Не узнаете? Конгрессмен Райли. Хэл Райли, председатель Комиссии по бюджетным ассигнованиям. Большая шишка в Белом доме.
Мужчина подмигнул.
— Знаете его лично? — спросила Кэрри, подумав, что еще чуть-чуть, и от гордости ее собеседник раздуется, что твой аэростат.
— Играли с ним в гольф во вторник, — сказал Костюм от Армани. — Мужик что надо, но… — Он наклонился к Кэрри и прошептал ей на ухо: — …с ним постоянно приходится маллиганы использовать [11] . Смекаете, к чему я?
11
Вторая попытка при неудачном ударе.
— Он жульничает, как и добрая половина населения этого города. Похоже, вы и впрямь его знаете, — заметила Кэрри, гадая про себя, как скоро Эстес к ней подойдет.
— Зато темнокожего не знаю, — признался Костюм. — Наверное, замдиректора какого-нибудь идиотского агентства.
— Да, наверное, — сказала Кэрри, продолжая следить за Эстесом краешком глаза и думая, заметил он ее или еще нет.
Поскорее бы, иначе пройдет минут двадцать и Костюм начнет лапать ее за зад и вешать лапшу на уши про выходные на Багамах.
Наконец Эстес заметил Кэрри, шепотом извинился перед конгрессменом и направился к ней.
— Я тут как раз объяснял барышне… — начал было Костюм.
— Чего тебе? — спросил Эстес у Кэрри, не обращая внимания на Костюм. — Следишь за мной?
— Надо поговорить, — ответила Кэрри.
— Это непрофессионально, — нахмурился Эстес. — Поговорим завтра, у меня в кабинете.
Он уже хотел уйти, но тут Кэрри схватила его за рукав.
— Нет, сейчас, — сказала она. — Это срочно.
— У меня встреча с конгрессменом Райли. Он…
— Я знаю, что это за тип, — перебила его Кэрри. — Сплавьте его.
Эстес пристально посмотрел на Кэрри, на скулах у него выступили желваки. Потом он вернулся за столик, сказал что-то конгрессмену, потом официанту и вернулся к ней.
— Здесь говорить нельзя, идем, — сказал он, мельком глянув на Костюм, и отошел к вешалке с пальто. Кэрри забрала жакет и вместе с Эстесом вышла в вестибюль. Там они остановились под квадратной колонной, возле газового камина.
— Тебе же лучше, если новость и правда срочная, — сказал Эстес. — Я тут, знаешь ли, убеждаю этого упыря не потрошить нас, ведь враги никуда не делись и с ними надо бороться.
— Здесь тоже оставаться нельзя, — озираясь по сторонам, предупредила Кэрри. — Вашингтон — как деревня. Я заказала номер наверху, поднимемся ко мне.
Поначалу удивленное, лицо Эстеса сделалось каменным.
— С ума сошла? Какого черта?
— Это работа, — ответила Кэрри. — А вы о чем думаете?
— Не шути со мной, Кэрри. Лучше сразу выкладывай все как есть. Ты меня преследуешь?
— Не говорите ерунды, зачем мне вас преследовать? Я же знаю, где вы работаете. Идемте уже, — позвала она и направилась к лифту.
Эстес какое-то время смотрел ей в спину, затем пошел следом.
Они молча поднялись на нужный этаж, молча прошли до номера по коридору, где был постелен ковер с элегантным рисунком и поклеены обои в полосочку. Кэрри открыла дверь. Эстес зажег свет, но Кэрри, включив одну-единственную лампочку, погасила потолочное освещение.
— Так, все, выкладывай, какого… — Не успел Эстес договорить, как она бросилась на него и поцеловала.
Отстранившись, Эстес произнес:
— Если это подстава, то у тебя такие неприятности…
Кэрри оттопырила два пальца.
— Два момента. Всего два. Выслушайте, а потом — хоть увольняйте, делайте со мной что угодно. Во-первых, Дима — информатор, сливший меня в Бейруте, — жива. Она продала меня Соловью, который, кстати, подставляет зад «Хезболле», о чем ваш друг Филдинг забыл упомянуть, и который пытался ликвидировать меня. Или захватить… Вы слушаете, Дэвид? Есть информация из АНБ, от моих контактов: Дима летит сюда, практически сразу после событий в Аббассии. Подозрения не возникают?