Родина Кэрри
Шрифт:
— Я все рассчитал. От нашей парадной двери до водонапорной башни ровно тридцать семь миль. Тут и произойдет чудо. Тридцать семь миль.
— Тридцать семь миль — и что с того?
— Тридцать семь — простое число, Эмма. Оно было в компьютерном коде, а вода — это жизнь. Моисей ударом посоха заставил воду идти из камня. Христос в Ханаане превратил воду в вино. Посмотри на башню, вот сейчас… тут оно и произойдет. Как ты не видишь?
— Фрэнк,
Наконец они поехали назад в Дирборн. Отец молча гнал с таким видом, будто хотел кого-то убить. Мать вопила: «Помедленней, Фрэнк! Угробить нас хочешь?», а старшая сестра Мэгги плакала и визжала: «Папочка, стой! Стой! Остановись!». На следующий день Кэрри собиралась в школу, и мать предупредила: «Об отце — никому ни слова, ясно?»
Позднее Кэрри поняла, что странности отца не прошли даром для всей семьи. Как-то родители разругались: кричали друг на друга во весь голос посреди ночи. Мэгги велела не вылезать из постели, но Кэрри прокралась из спальни на кухню и увидела, что стены измазаны остатками еды и на полу — осколки посуды.
— Три недели! — кричала мать. — Мне сказали, что ты просто так, никому не сказав, прогулял три недели! Вот тебя и уволили! А чего ты хотел? Повышения?
— Я был занят. Вот увидишь, Эмма, все будет хорошо. Они еще приползут умолять меня вернуться. Как ты не понимаешь? Все дело в чуде, просто мало кто хочет понять его. Помнишь номерные знаки автомобилей, которые мы видели по дороге, когда возвращались из Нью-Балтимора? Я видел в них код, надо лишь вычислить систему, — говорил отец.
— О чем ты? Ты хоть понимаешь, о чем толкуешь? Что ты задумал? На что нам жить?
— Бога ради, Эмма, думаешь, без меня они с серверами справятся? Поверь, меня еще попросят обратно. Со слезами попросят!
— Боже мой, господи, ну за что мне это! Как нам быть?
И вот теперь уволили саму Кэрри.
Саул Беренсон, шеф Отдела разведки по Ближнему Востоку, ждал ее у себя в кабинете на четвертом этаже. Глубоко вдохнув, Кэрри постучала в дверь.
Саул — крупный, похожий на бородатого медвежонка мужчина — работал за компьютером. Кэрри иногда называла его рабби Саул, ведь это он нанял ее тогда, холодным мартовским днем, в центре профориентации Принстона, когда Кэрри училась на последнем курсе.
В офисе как всегда царил беспорядок, ориентироваться в котором мог только Саул. На полке, рядом с фотографиями — Саул и Буш-старший (в честь которого и назвали штаб ЦРУ); Саул, директор ЦРУ Джеймс Вулси и президент Клинтон — неуклюже сидел плюшевый мишка Пух.
Оторвавшись от монитора, Саул посмотрел, как Кэрри присаживается.
— Устроилась? — спросил он, поправляя очки.
— Нашла односпальный дом в Рестоне.
— Удобно?
— Недалеко от платной дороги Даллес.
— Хочешь что-то обсудить?
— Ты видел сообщение от Джулии. Отправь меня назад в Бейрут.
— Не бывать этому, Кэрри. Ты даже не представляешь, каких людей ты взбесила.
— Саул, меня чуть шииты в плен не взяли. Или, по-твоему, лучше, если бы меня схватили, а потом опозорили на весь мир, показав по каналу «Аль-Джазира»? Судя по тому, как вы с Дэвисом относитесь ко мне и к делу, так оно и есть.
— Не валяй дурака. Не все так просто, — ответил Саул и поскреб бороду. — Все всегда очень сложно.
— Ошибаешься, все очень даже просто. Меня подставили, и наше отделение в Бейруте пропало. Им руководит придурок, который просто хочет казнить гонца за дурную весть.
Саул снял очки, без которых его взгляд становился не таким сосредоточенным.
— Ты сама все усложняешь, Кэрри. — Саул протер очки о рубашку и снова надел их.
— Да неужели?
— Поверь. — Он кисло улыбнулся. — С самого начала от тебя одни неприятности.
— Что же ты меня нанял? В Америке полно женщин, говорящих на арабском, — заметила Кэрри и откинулась на спинку кресла. Посмотрела на медвежонка в красной рубашке с надписью «Пух». Как-то Саул признался, что Винни Пух — идеальная метафора человеческих устремлений. Он любит мед, а мед золотого цвета. Золото и деньги сводят людей с ума.
— Послушай, Кэрри, начальник отделения ЦРУ — словно капитан корабля, а это одна из последних форм диктатуры на нашей планете. Если капитан не доверяет тебе и твоим суждениям, то с этим уже ничего не поделаешь.
Кэрри выпрямилась и плотно сжала колени, будто на собеседовании о приеме на работу.
— Ты же босс Филдинга. Уволь его, не меня.
Хоть бы, хоть бы Саул ей поверил. Ему одному Кэрри могла доверять, и он один верил ей. Если Саул от нее отвернется, у Кэрри ничего не останется. От нее самой ничего не останется!
— Не могу, — сказал наконец Саул. — Сама посуди, я — как адмирал флота. Если я начну увольнять капитанов за их суждение, поднимется бунт. Капитаны станут бесполезны. Я должен смотреть на дело шире.
— Чушь! — вскочила Кэрри. Ну как он не понимает?! Это ведь Саул, а он на ее стороне. — Полная чушь. Дело не в морали, безопасности или еще в чем. Все дело в политике. В вашей сраной политике. — Она пристально посмотрела на Саула. — И когда ты переметнулся на их сторону? На сторону людей, которые рады продать страну ради своей жалкой карьеры?
Саул резко хватил ладонью по столу, так что Кэрри подпрыгнула от неожиданности.
— Не смей говорить со мной таким тоном! Ты меня знаешь. Если ты и с Филдингом так разговаривала… правильно он дал тебе пинка под зад. А знаешь, что самое страшное, Кэрри? Знаешь? Информация от твоей пташки Джулии настолько важна, что я пытался сообразить, как отправить тебя назад в Бейрут.