Родина за нами!
Шрифт:
Куминов переглянулся с Иволгиным. Вот чего-чего, а такого безумия он услышать не ожидал.
– И каким же, мать вашу, товарищ профессор, способом мои ребята должны это сделать? – Комполка начал наливаться краской. Пудовые кулаки сжались до хруста, а слова, с лязгом ложащиеся в тишине блиндажа, «батяня» стал выговаривать очень чётко и раздельно. – Как вы себе такое вообще представляете? Проникнуть на территорию за линией фронта, далеко за линией фронта. На защищённый, как мне кажется, на уровне охраны рейхсканцелярии, объект. Где, если судить по фотографиям, находятся те самые «берсерки», каждый из которых, опять же судя по фотографиям, весит как небольшой медведь. Вытащить одного из таких с того самого объекта,
Данилов прикурил. Откинулся на спинку стула, обвёл взглядом всех присутствующих и ответил:
– Сам не подскажу. А вот с вашей помощью, надеюсь, что додумаюсь.
Глава четвертая
«Каждый из бойцов РДГ должен уметь:
Заменить товарища по своей группе
Зная и владея в нужной мере его военной специальностью»
(«Подготовка личного состава войсковых РДГ,
Согласно требований БУ-49»,
изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф.Д, Тарас Ф.С.)
Куминов стоял на выходе из всей этой системы ходов и блиндажей. Совещание затянулось и уже давно стемнело. Туч незаметно и, судя по звёздам, стоило ждать мороза. Он стоял и смотрел на ночное небо, вслушивался в тишину леса. Вокруг было очень тихо. Караулы давно стали по своим местам. Машины в парке уже не обслуживали. Свободные от службы разошлись по землянкам и блиндажам.
Абраменко уже ушёл к своему взводу, вместе с начальником вооружения. Было слышно, как они сразу начали ругаться по поводу требуемого назойливым лейтенантом снаряжения. Куминов усмехнулся про себя, понимая, что спор ведётся скорее по привычке. Не тот случай, когда хозяйственный майор начал бы зажимать собственные запасы, далеко не тот. Рядом стоял Иволгин, задумчиво рисующий сломанным прутом какие-то узоры на сугробе. Он повернулся к товарищу:
– Дела, Коль, эх и дела.
– Да не то слово. Что-то мне не по себе даже.
– Ты потише трепись давай, не по себе ему. Все всё понимают, но если наша контрразведка тебя услышит, то…
– Ничего не будет. – Смершовец возник сзади мягко и незаметно. Для Иволгина, Куминов его приближение успел почувствовать по запаху.
– Не сейчас. Да и я тоже человек, понимаю… Ну, братья-славяне, чего нахмурились?
– Шутишь, что ли? – Иволгин сплюнул.
– Да не шучу, ты уж извини, привычка. Пойдёмте, товарищ пернатый, есть чего сказать. Мне тебе, а тебе мне. А ты, Николай Саныч, воротись назад, будь добр. Батяня тебя там кличет чего-то.
И он двинулся вперёд, похрустывая снегом. Иволгин вздохнул и пошёл следом. Дожидаться повторного приглашения не следовало. А Куминов, ещё раз взглянув на звёзды, вновь нырнул в полутьму блиндажей.
Первое, бросившееся в глаза, когда он оказался в «кабинете» командира полка – передислокация сидевшего в углу. Теперь он высился над столом, именно высился, делая далеко немаленького Медведева не таким уж большим.
Свет лампы отражался от абсолютно гладко выбритой кожи массивной головы. Далеко немолодой, если судить по морщинам на крупно вырубленном лице. Тяжёлый волевой подбородок, небольшие тёмные глаза, практически полное отсутствие бровей. Защитного цвета френч, брюки, аккуратно заправленные в сапоги. Отсутствие каких-либо знаков различия. Из-под полы выглядывала кобура тёмной кожи, а вот оружие в ней, к собственному стыду, капитан не смог
– Это новая разработка. – Голос у лысого оказался глубокий, соответствующий внешности. Как будто из колодца, глухой, с еле уловимой хрипотцой. – На вооружение пока не поступила.
– Что? – Куминов непонимающе уставился на него.
– Я про пистолет. Автоматический, восемнадцать патронов в магазине, калибр девять миллиметров. Да ты садись, капитан, в ногах правды нет. А что касается пистолета – так ты настолько видимо напрягся и лоб наморщил, что не удержался. Садись, чаю попей и послушай, о чем я теперь вам, с твоим командиром, расскажу.
Куминов посмотрел на комполка. Тот согласно кивнул, крутя между пальцев уже сломанный карандаш. Капитан сел напротив обоих ученых, молча смотревших на него.
– Представляться не стану, оно тебе без надобности. А рассказать кое-что занятное расскажу, и тебе, надеюсь, все станет намного яснее. И то, в первую очередь, почему я именно с тобой решил сейчас поговорить. Да ты пей чай, сынок, пей, он и так уже остыл.
Николай взял полный стакан, который явно дожидался его. Подумал, решил про себя, что вреда от того, что он позволит себе спокойно не то, что поужинать, это хрен с ним, а просто чаю попить – не будет. Подвинул к себе нарезанную, но так и не съеденную, колбасу и хлеб. Смастерил большой бутерброд, и, не смущаясь присутствующих, начал есть. Аккуратно, стараясь сильно не крошить.
– Ай, прав ты, Сергеич. – Лысый чуть хлопнул широченной ладонью по столу, обращаясь к профессору Данилову. – Хлопец-то само-то, молодцом держится. Небось, уже понял, что его позвали не просто так байки потравить, и расслабился. Ждёт теперь, что будет и спокойно себе колбасу рубает, да, Куминов?
Капитан пожал плечами. Повода волноваться он и впрямь не видел. Задача командованием поставлена, его дело теперь эту задачу выполнить. Сидя здесь, он её явно не испортит, так зачем суетиться?
– Ну, тогда и действуй по поговорке: а Васька слушает, да ест. – Лысый широко и по-доброму улыбнулся. – Начнём с того, Николай Александрович, что после того самого боя под Уфой оказался ты в госпитале. И лечился там достаточно долго, после чего отбыл на озеро Байкал в санаторий. И лишь после полного периода реабилитации вернулся в часть, так? Так, так, это я для проформы. А самое интересное в этом знаешь, что? Нет, случай, когда ты трём морячкам кости поломал, мы вспоминать не будем.
– Что, товарищ полковник, не знали? А что тут такого, па-а-аду-м-а-а-е-ш-ь… товарищ, тогда ещё лейтенант, заступился за девушку. Из тамошнего медицинского персонала, до коей героические морские пехотинцы решили домогаться. Есть, к сожалению, и такое в рядах красноармейцев с краснофлотцами. Товарищ же Куминов, случившийся рядом во время прогулки, за девушку заступился и доказал, какой он настоящий разведчик. Да это и не так уж важно, если не учитывать того, что были те товарищи вовсе даже и не морские пехотинцы. А были они специальными сотрудниками НКГБ, из того отдела, что должны были нашего лейтенанта оприходовать сразу же. Но вот ведь казус-то какой, не вышло у них.
Лысый хмыкнул, пряча странноватую улыбку и продолжил:
– А это само по себе весьма, мягко говоря, удивительно, ведь Куминов Николай Александрович хоть и разведчик, но явно не Илья Муромец или Добрыня Никитич по показателям. И даже не Алёша Попович, хотя тот вообще… ещё та хитрая сволочь была, не отличавшаяся богатырским, значит, здоровьем и духом. Но это к делу никакого касательства не имеет. А имеет к делу отношение лишь тот вопрос, согласно которого каким же таким хитрым способом обычный разведчик умудрился поломать трёх «волкодавов», против которых десять таких выпусти, а они справятся… теоретически. И ещё, прошу заметить, будучи при этом раненым, находящимся на лечении. Ответить тебе, капитан, как такое возможно физически?