Родина
Шрифт:
— Макс, просто Макс.
— Очень приятно, Макс. Можно вопрос?
Максим выдал звонкую серию клацающих на морозе зубов и кивнул.
— Вы сказали, вас ждут, — мужчина не мог скрыть своего волнения, — скажите вы МОЖЕТЕ ПРОВЕЗТИ человека?
Аборигены затаили дыхание, по их глазам Макс отлично видел, НАСКОЛЬКО для них важен этот вопрос.
Макс отрицательно помотал головой.
— Не получается.
Алексей Тимофеевич рухнул в сугроб и застонал. Отец с сыном это известие приняли стоически.
— Вы уверены?
— Да в чём дело то? — Макс плюнул на этикет и залез в машину. Сиденье с подогревом
— И вообще — мне ехать надо!
'Странные они… чего им от меня нужно? Поеду-ка я от греха подальше пока они смирные'
Молодой безбородый парнишка рванул к невиданному ярко-синему автомобилю и привязал санки к крюку, торчавшему из-под запасного колеса.
— Это вам! Подаро…
Джип взревел, дёрнулся и с громким хлопком исчез. Остались лишь следы на снегу, да поднятая им снежная пыль.
— Папа!
— Будем ждать, сынок, будем ждать. Тимофеич, вставай. Слезами горю не поможешь. Надо следы замести.
Грубо сделанные из веток санки Макс бросил прямо у дороги. И верёвку тоже. А плотно упакованный тюк он, не глядя, сунул в багажник. Перенервничавшая из-за его пятиминутного отсутствия Лейла, молча сидела рядом, зябко обняв себя за плечи. Известие о том, что Макс ТАМ познакомился с людьми, ужаснуло её.
'А если бы они ТАМ с ним что-нибудь сделали?'
Она посмотрела на будущего мужа и сердце её потеплело.
'Он такой храбрый! Вот только тампоны из носа лучше, всё-таки, вынуть!'
Содержимое тюка их потрясло.
Три десятка великолепных белых шкурок! Какое это было животное, Макс не знал, но выглядело это просто сказочно — Ляля хлопала в ладоши и тёрлась щекой о блестящий струящийся мех.
Кожаный мешочек с тёмно-жёлтым металлическим песком. Макс прикинул его вес и в душе у него зашевелились нехорошие подозрения.
— А это не может быть…
Глаза у невесты были как два пятака.
— Не знаю.
Самым интересным предметом оказалась обычная тёмно-зелёная бутылка. Пробка была залита воском, а внутри тугим рулончиком болталось письмо.
Будущие супруги заинтриговано переглянулись и дружно склонились над бутылкой, крепко стукнувшись лбами.
Семистраничное письмо, написанное на плохой серой бумаге, их потрясло. История о тысячах соотечественниках, заброшенных в неведомый мир, была просто невероятна. Некий полковник в отставке Сёмин Юрий Николаевич подробно описывал схему вербовки людей у посольств, дорогу якобы в Сибирь и их жизнь в новом мире под названием 'Родина'. Судя по письму, жизнь там была невесёлая. Отдельно полковник предупреждал насчёт того, что нужно быть очень осторожным и не попадаться в поле зрения спецслужб. В заключении автор предлагал лично встретиться и обсудить много интересных и обоюдовыгодных вопросов, гарантируя хлеб-соль и полную, так сказать, безопасность.
Ляля с Максом ошарашено переглянулись и судорожно сглотнули. Они оба были отнюдь не дураки и отлично поняли, во что они влезли. Романтическая тайна разом превратилась в очень большую проблему.
Лейла со страхом поглядела на разложенные на диване шкурки. Будущая шуба могла им стоить слишком дорого. И не только денег.
На следующее утро Макс, сказавшись больным, на работу не пошёл, а прямиком направился к Российскому посольству. Пройдя мимо главного фасада, он свернул за угол и оказался возле проходной к приёмной Генконсульства. Поотиравшись там для порядку два часа Максим никаких вербовщиков не обнаружил. Никто не приставал к нему с предложениями заполнить анкету и придти на собеседование. Была обычная очередь, возле которой вились обычные посредники в улаживании вопросов. За два часа очередь, в которой он стоял, сдвинулась и Макс, неожиданно оказался возле самой двери. Справа от неё, на стене, висел маленький плакатик 'Славянского общественного фонда 'Соотечественник' а под ним была привешана коробка из которой торчала пачка серых листов.
Макс взял один и замер. В руках у него была та самая анкета, которую ему описал полковник.
— Молодой человек, вы двигаться будете?
Максим невидящим взглядом окинул суетящуюся старушку, стоявшую в очереди прямо за ним, покачал головой и пошёл домой. В кулаке у него был крепко зажат смятый листок.
Глава 9
Заозёрный и его обитатели
Июль 11 г.
ОФО
П.Г.Т. Заозёрный
Каждый вечер, что они были в карантине, хозпартактив группы переселенцев, в которой были и Дубинины, собирал всех на собрания. Народ дружно шумел, обсуждая своё будущее и клянясь держаться вместе, одной общиной и устроиться на жизнь по соседству. 'Лектор' Славка, а в миру — уполномоченный Управы Вячеслав Андреевич, широко улыбался и разглагольствовал о том, что в принципе, всё не так уж и плохо. Еда — дешёвая, пиломатериалов и гвоздей — навалом. А бригады строителей просто жаждут осчастливить новосёлов жильём. Народ бодрился и строил планы на будущее.
В последний вечер своего пребывания в карантине Сашка улучил момент и выловил уже уходящего домой 'лектора'.
— Славка, ты водку пьёшь? — Он звякнул ногтем по горлышку литровой 'Финляндии'.
Уполномоченный посмотрел на него долгим взглядом и понимающе подмигнул.
— Ага. И куртку кожаную, такую, как у тебя тоже… пью.
Куртку было жаль, но Дубинин, подавив вздох, лишь кивнул.
— Там у меня много есть чего ещё… выпить.
Реальная история отличалась от официальной довольно сильно.
Во-первых, подъёмных, выдаваемых при окончании карантина, на дом не хватало. Максимум — на сарай с печкой и без мебели. Можно было залезть в долг и занять, но нужно было или быть сверхнужным спецом или иметь поручителя.
Во-вторых, Славка советовал первым делом мчаться к Управе, смотреть вакансии, и если ничего нет, то немедля ни дня тут же уходить из города. Не тратить времени на хутора, а, сбившись группой в четыре-пять семей, поднимать 'свою тему'.
— Не нанимайте строителей. Не покупайте готовые пиломатериалы. Всё что вам нужно это инструменты, рассада на семена и тележка. Но тележку можно не покупать, а взять напрокат. Я покажу где. А лучше всего — дождитесь торгового каравана и напроситесь с ними на север. За одни наручные, но не кварцевые часы, вас всех отвезут по реке прямо до места. Там народ суровый, голодный и злой, но, в целом, честный и справедливый.