Родина
Шрифт:
Знакомая дверь. Он огляделся… ага, вон, светится глазок – подсматривает, карга старая. Хрен с тобой, подсматривай… все равно ничего не увидишь…
Обе руки были заняты тяжелыми сумками – и он как-то извернулся… позвонил в звонок … носом. Как то разом вспомнилось… Рязань… а дальше не вспоминалось – потому что она открыла дверь.
– Вот… – прервал молчание он – я… продукты принес.
Она посторонилась – и он шагнул в узкий коридор… ногой захлопнув дверь.
– Лешка…
– Леша у мамы… – сказала она, не отрывая от него взгляда. У нее были совершено шикарные глаза… медового цвета.
– Надь…
– Тебя долго не было…
– Я…
Он опустил одну сумку… затем вторую… ему зачем-то понадобились руки… чтобы сказать очередное вранье, где он был… чтобы объясниться… чтобы она поверила. Но объяснений не требовалось… их уже влекло навстречу друг другу… как разнополюсные магниты…
– Надь…
– Заткнись.
Как то само собой все получалось… вот он прижал ее к стене… рванул вниз трусики. А она только ойкнула… когда что-то упало с туалетного столика… и кажется, разбилось…
– Надь…
…
– Надь, поговорить бы надо.
– Не хочу…
Они лежали на спешно разложенном … точнее, раскиданном диване. Он сам не помнил, как они туда перебрались, после столика в прихожей…
– Ничего не хочу, слышишь…
Он слышал. И от того – было не легче.
Хреново все было.
– Я не хочу, чтобы ты туда ездил – отчетливо сказала она – не хочу…
– Я адъютант генерала ФСБ. Мы или не выезжаем за периметр Ханкалы, или выезжаем, но в сопровождении целой мотострелковой роты. Там нечего бояться.
Вместо ответа – она откинула его руку и встала. Пошла в коридор… так и не одеваясь. Свет ночника – рисовал узоры на ее обнаженном теле.
Твою мать…
Он еще какое-то время полежал – а потом пошел следом…
Ее он нашел на кухне… кухонька была маленькая, интимно-тесная, обжитая. Накинув на себя только старый халатик – она заваривала чай. Он присел у стола… молча.
Чай заварился, она начала разливать его по чашкам.
– Что я для тебя? – спросила она.
– Ты знаешь.
– Нет, не знаю! – она повысила голос – ты хоть представляешь, что я чувствую, когда ты туда уезжаешь?! Ты думаешь, я верю, когда ты мне рассказываешь все эти небылицы про Полярный круг…
– Надя, я должен! Я солдат!
– Ты никакой не солдат! Ты теперь сотрудник ФСБ. Помощник генерала.
– Это то же самое.
– Нет, не то же. Сотрудники ФСБ ловят шпионов. Здесь, а не в Грозном.
Она присела напротив, заглянула ему прямо в глаза.
– Ты помнишь, как долго я тебя к себе не подпускала?
…
– Если бы ты не ушел из армии – и не подпустила бы. И не из-за денег.
…
– Лешке нужен отец. А мне – муж. Ни он не я – не вынесем еще раз…
– Надя…
– Нет, дослушай. Тебе надо принять решение. И мне тоже. Мне уже тридцатник… не девочка. Лешка тоже… он в таком возрасте, что ему нужен мужчина как пример… нужен кто-то, кто будет дома, в семье, а не так. Поэтому… ты должен принять решение. Или мы вместе… по-настоящему вместе – или… уходи.
– Надь…
– Не говори ничего. Просто – подумай об этом…
– Надь…
…
– Лешка нашелся.
– Что?!
– Лешка нашелся. Я его нашел. Он – жив…
– Что?
– Лешка жив. Его держали чеченцы в подвале. Я его нашел… в Грозном.
– Леша… жив.
– Это что-то меняет?
…
– Надь…
– Уходи.
– Надь…
– Мне надо подумать.
– Подожди…
– Я сказала – уходи! – вызверилась она.
– Ты только что мне предложила законный брак, борщ по вечерам и стиралку «Вятка – автомат» – или я ошибаюсь?
– Где он?
– В госпитале, скорее всего. В нашем…
Она молча встала, прошла в комнату. Сбросила халат, начала одеваться – свитер, джинсы. Он зашел в комнату…
– Надь…
– Пусти.
– Нет, не пущу. Я … любил тебя… всегда, еще тогда…
– Он мой муж – просто сказала она – и отец Лешки. Мы венчаны… перед Богом. И он твой друг… кстати.
– Да?! – разозлился он – а ничего так, что он отбил тебя у меня?! Ничего?! Ты хоть знаешь, что я стреляться пытался?! Дурак, был! Надо было его пристрелить, крысу, и тогда не было бы ничего!
– Я не вещь, понял?! – она ударила его в грудь и высвободилась – и я сама принимаю решения! Уходи! И сумки свои забирай с собой. Мне они не нужны!
– Ему отнеси! Больным фрукты полезны!
– Убирайся! Пошел вон!
На площадке – она выбросила сумки с продуктами следом за ним и захлопнула дверь – он заметил, как на мгновение мелькнул свет в соседней двери – карга устроилась подсматривать.
– Что зыришь!? – заорал он – с…а старая! Интересно?! Интересно?!! Когда же ты сдохнешь, наконец?!
И – бросился вниз, не дожидаясь лифта…
Новый день – он встретил на какой-то станции метро… открытой. Ждановской, кажется. Просто сидел с полупустой бутылкой и смотрел на падающий снег.
Рядом – притулился какой-то бомж, опасливый, драный. Он посмотрел на него… затем молча передал бутылку. Бомж принял, отхлебнул… «Финляндия» [9] … не шутка.
– Эта… спасибо.
– Не за что…
Он схватился за голову… зажал ее между ладонями, чтобы не лопнула.
9
Марка водки, в то время популярная.