Родить Минотавра
Шрифт:
Резанов объявился у Чижа под вечер, и визит прошёл на высокой дружеской ноте, поскольку хозяин при виде гостя едва не прослезился:
– А про тебя слухи ходили нехорошие. Я уже не знал, что думать. – Бог не выдаст – свинья не съест, – усмехнулся Резанов, беря из рук хозяина досье на интересующего его гражданина.
Досье было интригующим. Присутствовала здесь и фотография, на которой представительный старец жал руку известному в городе политику левого толка. – Пытался установить контакты с нашими, – подтвердил Чиж, – но малость промахнулся. Имел неосторожность
Если верить досье – жрец Атемис аферист чуть ли не с сорокалетним стажем. Неоднократно привлекался, но сроки получал только дважды, да и то непродолжительные.
– Волосатая рука ему, похоже, ворожила. – Там есть кое-какие его связи, и прошлые и нынешние, но, сам понимаешь, фактов меньше, чем предположений.
Факты, тем не менее, были, были и две фотографии, где жрец Атемис находился в окружении людей, лица которых были известны всей стране.
– Не исключаю, что его прикрывают высокие чины нынешних структур. – Ну, спасибо, Володя. Удружил.
– Ты уж извини, – Чиж взял из папки одну фотографию, – но своего товарища от жреца Атемиса я на всякий случай оторву. А всё остальное в твоём распоряжении. Можешь всё это хоть в газете напечатать.
– А вы почему не напечатали? – Что толку, – махнул рукой Чиж. – Ещё один проходимец, вхожий в высшие сферы, кому это интересно. Сколько уже о таких атемисах писали, а толку никакого. Да и фактов для разоблачительной статьи маловато. Осторожный, видимо, сукин сын. Зря ты в это дерьмо лезешь, Серёжа.
– Кто-то должен и дерьмо разгребать, – вздохнул Резанов. – Если разгребать, то начинать надо с Кремля, иначе этих аферистов ловить, не переловить.
Для политических дискуссий у Резанова времени уже не оставалось, а потому он сердечно распрощался с хозяином. Чиж как всегда мыслил в общероссийском масштабе. Резанов же, то ли в коленках был пожиже, то ли буржуазный индивидуализм его в очередной раз подводил, но только посчитаться он решил со злом конкретным.
Захваченный врасплох Александр Аверьянович Костиков проявил куда меньше радушия при виде гостя, чем Чиж. Резанов уже начал опасаться за его разум, поскольку лицо Костикова стало дёргаться, а глаза разбежались в разные стороны. Как человек от природы гуманный, Резанов поспешил его успокоить:
– Я не с того света, Александр Аверьянович.
Костиков не сразу, но обрёл дар речи, правда, вопрос задал бестактный, видимо, от волнения:
– Как вы меня нашли? – Просто был здесь однажды. Можно сказать, случайно.
Хозяин указал гостю на ближайший стул. Эта халупа принадлежала ещё отцу Ксении, человеку всю жизнь протрубившему на заводе, а потому небогатому. Умер он рано, мать Ксения устроила в месте более удобном и престижном, а вот дом почему-то продавать не стала. Возможно, из-за участка, ибо родовая усадьба Ксении была расположена в городской черте, и рано или поздно цивилизация должна была сюда дотянуться.
– Я хотел, чтобы вы прочли вот это, Александр Аверьянович, – Резанов протянул хозяину папку.
– Зачем? – спросил Костиков, но папку раскрыл.
Читал он быстро, сказывался навык. Глаза стремительно пробегали листок за листком, а лицо при этом не то, чтобы каменело, а становилось как-будто всё более неживым. Закончив чтение, он зажмурил глаза.
– Я вас не осуждаю, Александр Аверьянович, – мягко сказал Резанов. – Мошенники для того и существуют, чтобы обводить вокруг пальца честных людей. К тому же побуждения ваши были благородны.
– Нет, вы знаете далеко не всё, – покачал головой Костиков. – И в снисхождении вашем я не нуждаюсь.
– Оставим этот разговор, – поморщился Резанов. – Я здесь по другому поводу. Вас предал Певцов? – Кому?
– Есть такая очень большая сволочь – Халилов, наркоторговец.
– Дожили, – выдохнул в пространство Костиков. – У вас на руках компромат?
– Юдинская кассета, – не стал запираться Костиков. – Какие же они все сволочи. Да и мы, наверное, не лучше.
– Мы только наверное, а они-то наверняка, – скаламбурил Резанов. – Кассету вы должны передать Атемису?
– Да, мы договорились о встрече. И связывал нас Певцов, тут вы правы. – Вы могли бы изменить место встречи, не извещая Пёвцова? – Иван Иванович дал мне телефон, но это на крайний случай. – Тогда сделаем так: вот вам билет и деньги, это от Ксении. Поживёте месячишко у родных. А кассету перед отъездом положите в камеру хранения и позвоните Атемису. Скажите, что за вами следят, что вы не можете далее подвергать свою жизнь опасности, а если ему нужна кассета, то пусть возьмёт её на вокзале.
– Вы что, собираетесь устроить на него засаду? – Не волнуйтесь, ваша кассета дойдёт до адресата, а что будет дальше, вас уже не касается. В это время вы уже будете далеко от этих мест.
Как и предполагал Резанов, жрец Атемис сам светиться не стал, прислал за кассетой подручного. Молодой человек в длинном чёрном плаще и жёлтых забугорных мокасинах пружинистой походкой прошествовал по залу ожидания и огляделся внимательно по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, посыльный открыл нужную ячейку. Резанов ему не мешал. Просто стоял, прислонившись спиной к колоне, и наблюдал, как молодой человек достал из камеры хранения свёрток и направился к выходу. Резанов оторвался от колонны и побрёл ему навстречу.
В зале было довольно многолюдно, и Атемисов посыльный не успел заметить надвигающуюся опасность. Вынырнув спины солидного дядьки, Резанов нанёс оппоненту удар в челюсть. Молодой человек рухнул, даже не охнув, зато заохали вокруг несколько сердобольных женщин, кто-то даже вслух вспомнил о милиции. Резанов стражей порядка дожидаться не стал, а, подобрав выпавший из рук поверженного противника свёрток, быстрым шагом покинул место происшествия. Нечаянные свидетели Резановского демарша дружно осуждали хулигана, а возможно даже грабителя, но задерживать его не пытались. Попетляв меж снующих пассажиров, Резанов миновал без приключений вокзальные двери и оказался на улице.