Родить по контракту: игрушка миллиардера
Шрифт:
— Ах, вы не то подумали, извините, — сразу же исправился Юра. — Просто… я хотел сказать, что… Я ведь получил первое место на конкурсе стилистов, и мне нравится преображать людей. Но я — слишком уж творческая личность, и меня иногда заносит, поэтому прошу прощения, если проявил бестактность.
— Да ладно, — ухмыльнулась я, окидывая пренебрежительным взглядом нелепую фигуру этого победителя причесок (а на вид — обыкновенного извращенца, педика, каких много показывают по телевизору). — И, если стричь, то не слишком коротко.
— Я все понял.
К
— Меня зовут Элизабет Вагнер, — когда смешной стилист выпорхнул из моей комнаты, унося с собой свой поблескивающий хромом саквояж, в него сразу же вплыла еще одна особь.
— Лариса… — ощутив потребность уединиться в туалете, ответила ей я. — И как это у вас всех так получается, синхронно приходить — просто минута в минуту? Хм…
— Мне назначено на двадцать ноль-ноль, — ни один мускул не дрогнул на этом кукольном лице.
Слава богу, хоть эта девица выглядела нормально. А то, пока Юра колдовал над моей прической, я из последних сил терпела, чтобы не разразиться — от его вида — громоподобным смехом. Потому что что-то, а поржать я любила сильно. Только ведь не могла же я опростоволоситься перед такими типажами.
И вот, Элизабет, моя личная стилистка, подобрала мне гардероб, привезя с собой целую охапку шмоток прямо ко мне в квартиру. Я целых два часа потом примеряла перед зеркалом все эти юбочки-кофточки-штанишки. А когда определилась, выбрав обтягивающее черное платье, усыпанное мерцающими камнями, выяснилось, что все эти вещи и так уже куплены для меня, поэтому я могу менять наряды хоть по несколько штук за день.
Было поздно, когда Элизабет наконец-то ушла.
Поэтому, приняв ванну и облачившись в розовую ночнушку, я легла в постель, каждую минуту ожидая того, что ко мне может войти Топтанин.
Но прошел час, потом второй, картинки мельтешили на голубом экране, а я все так же пребывала в одиночестве, не зная, что и думать.
Наконец-то в дверь осторожно постучались. Подтянув повыше одеяло и быстро приведя волосы в порядок, я сказала:
— Входите.
Но вместо хозяина, неся перед собой поднос, на котором стоял стакан чая и горкой печенье, вошла низенькая и толстенькая девушка, наверное, прислуга. Даже не взглянув мне в глаза, она поставила поднос на прикроватный столик и тихонечко ушла.
Да, я уже даже было приготовилась к тому, что ночью ко мне заявится Андрей и станет приставать, возможно, что и изнасилует. Я на это настроилась, хоть и сопротивлялась в мыслях. Потому что, по сути, мы не были мужем и женой, а все остальное было лишь только на словах — какой-то призрачный пока контракт, обещанное вознаграждение и все такое. Но также я пребывала в его апартаментах, на его территории, и поэтому как бы была его собственностью тоже? Голова просто раскалывалась от всего этого, нервы мои были на пределе, угнетала неопределенность. И тут… Вместо красивого мужчины — девушка-служанка, принесшая мне легкий ужин. Неожиданно.
Несколько минут я просто лежала, тупо пялясь на поднос. А потом, решив, что Андрей, по всей видимости, придет немного позже, поднялась с кровати, чтобы наслаждаться едой.
Взяв стакан и печенье с собой, я легла обратно на шелковые простыни и начала хрустеть хлебцами, запивая все сладким чаем.
Вот на электронном табло внизу экрана показало полночь, город где-то внизу за окном погружался в сон — а я все ждала. Но только зря.
Нажав на пульте красную кнопку, утонула в красном полусумраке. И, наконец, уснула. Одна.
Все следующее утро и день я не видела моего миллиардера.
Я ужасно изнывала от тоски, опять целый день слоняясь туда-обратно — от широкого окна до дверей ванной, потом — по лестнице вниз, к аквариуму; крутила педали велотренажера, лазала туда-обратно по шведской стенке, листала журналы, примеряла одежду или переключала каналы в телевизоре.
И вот, наконец-то, мужчина ко мне явился.
Только к вечеру, с огромным букетом алым роз, без стука Андрей вошел в мою комнату.
— Скучаешь? — бросив букет на кровать, рядом со мной, он подошел к креслу и, упав на него, откинул голову назад, притих.
— Здравствуй… — ответила я.
Но мужчина никак не отреагировал на мое приветствие, и даже не пошевелился.
Не зная, что же мне делать, я осторожно взяла букет и несколько минут просто разглядывала цветы. А потом перевела взгляд на Андрея.
Высокий, стройный, но не худой, подтянут. Одет, казалось бы, просто, но видно, что вся одежда куплена в дорогих бутиках или, как и для меня, привезена прямо сюда: на длинных ногах — обтягивающие джинсы и гольф мышиного цвета, обут по-домашнему, в коричневые тапочки из кожи. Руки большие, пальцы холеные, с маникюром (хм, ну а как же иначе?), на запястье — золотая цепочка браслета. Слегка смугловат, но волосы прямые, светлые; брови темные, широкие; яркая полоска ресниц; резко очерченные губы; нос с горбинкой; тяжелый подбородок, нижняя скула немного выступает вперед.
Руки мои задрожали, когда я несмело взглянула туда, где под тканью штанов было спрятано его мужское естество. И сразу же почувствовала предательское возбуждение у себя между ног. Мое тело даже не смутила недавно разорванная и еще, наверное, не зажившая, плева. Я сильнее сжала бедра, но это только усугубило ситуацию. Дышать мне было тяжело, лицо покрыл румянец. И я, не зная, куда же мне деть руки, обняла ими сама себя.
Скользнув взглядом вверх, я остановила его на рельефе грудных мышц, красиво выступающих из-под дорогой и эластичной ткани. А потом посмотрела на лицо. Андрей, по всей видимости, что-то делал языков во рту, потому что его губы шевелились. Глаза были закрыты. Дыхание ровное.