Родная земля (сборник)
Шрифт:
Никто не мог сказать, чья пуля настигла стервятников, но все увидели, как один из «тандерчифов» завалился на бок, вспыхнул как факел, закувыркался и опустил свою длинную шею. Потом закачался с боку на бок и полетел в море, оставляя за собой длинный черный шлейф огня и дыма. Бойцы потихоньку заспорили: кто говорил, что это третий сбитый самолет на счету, а кто утверждал, что четвертый. Однако дело было, конечно, не в этом.
— Огонь! Огонь! Огонь! — раздавались команды.
Но вражеские самолеты группа за группой вновь заходили и пикировали на цель. Все чаще и чаще рвались бомбы.
Огонь бежал по воде, подбираясь
И в этот момент стервятники ушли. Одни из них взмывали высоко в небо, другие поворачивали влево и вправо, делали круг и, пристраиваясь друг к другу, скрывались за горизонтом.
С корабля донеслось:
— Эй, на берегу! Пришлите к нам первого номера к орудию, механика…
Крик далеко разносился по воде, перекрывая гул удалявшихся самолетов. Он был отчетливо слышен на позициях ополченцев. Несколько человек начали быстро спускать на воду лодки, но среди них не было ни механиков, ни первых номеров.
Товарищу Кань пришлось восстановить порядок:
— Четвертое отделение и двое рабочих с переправы — со мной! Остальным оставаться здесь и следить за небом.
Соа должна была остаться на берегу. Увидев ее, Кань приказал:
— Соа, возьми отделение из женского взвода. Отнесите воды зенитчикам. Группа снабжения застряла где-то на горе Дан. И чтобы одна нога здесь, другая там!
— Ясно.
Но как можно уйти? Соа, не отрываясь, смотрела на корабль, где находился раненый командир. Он не хотел ложиться и подчеркнуто прямо сидел на мостике. С обоих берегов к кораблю спешили лодки. Издалека они чем-то напоминали листья бамбука. Соа увидела две лодки из рыбохозяйства, лодку вооруженной народной милиции. У милиционеров сломалось весло. Они один за другим прыгнули в воду и стали вплавь добираться до судна, а лодка скрылась в дыму. Но что это? К кораблю спешила лодка ее матери. Девушка обрадовалась и в то же время заволновалась.
— Ма-а-а-ма!
Соа кричала так громко, что запершило в горле. Тетушка Дыок гребла, не жалея сил. Взмах веслом, еще взмах, а горящий на воде напалм, шипя, подбирается к лодке, догоняет ее. Взмах, еще взмах… Огонь остается позади. Ну вот, наконец-то! Тетушка Дыок помогла опустить раненого в лодку…
Тем: временем в небе вновь показались воздушные пираты. Вновь заговорили винтовки ополченцев. Соа слышала, как открыли огонь зенитки с горы Ниенг, но сейчас они стреляли реже, чем во время предыдущего налета. «Группа снабжения застряла где-то на горе Дай». И людям, и орудиям, наверное, нужна вода. Соа окликнула подружек. Они вылезли из окопа и что было сил побежали к горе Дан.
На позиции первого огневого взвода зенитчиков на горе Ниенг командир расчета, высокий смуглый парень из Кань-Зыонга, отвернул крышку бидона. Но пить не стал. Только проглотил слюну. Все поняли, почему он не стал пить — надо было остудить жерло орудия. До него нельзя было дотронуться.
Командир осторожно наклонил бидон. Вода полилась тоненькой струйкой. Послышалось шипение. Не пробежав и нескольких сантиметров, струя высыхала. Видимо, руки командира устали, бидон наклонился слишком резко, и вода, не попав в ствол орудия, пролилась мимо. Стоявшие рядом бойцы поспешно подставили руки, чтобы мокрыми ладонями смочить пересохшие губы.
Заметив это, командир перестал лить воду.
— Ребята, пойте по глоточку!
Бойцы отрицательно покачали головой. Командир повторил:
— Пейте!
Но, вновь встретив отказ, он поднял бидон и вылил в ствол орудия всю воду до последней капли.
В этот момент на позиции показалась Соа. Это было похоже на чудо: то ли добрая фея приказала ей спуститься с неба к бойцам, то ли земля вдруг расступилась — и девушка вышла из нее.
— Вода, товарищи! Пейте! — крикнула она.
— Ура! Ура, Соа! — закричали зенитчики.
Бой продолжался. Девушка обошла орудие, внимательно рассматривая механизмы и приборы, местами поврежденные осколками вражеских бомб. Потом вдруг заметила, что в расчете не хватает нескольких человек. Поставив ведро с водой на землю, подошла к командиру и громко сказала:
— Я боец отряда народного ополчения Нгуен Тхи Соа. Прошу оставить меня на батарее и считать членом орудийного расчета.
Командир был еще совсем молодым. Он пристально посмотрел на девушку, но не ответил ей. Разумеется, он не отказался бы оставить ее. У первого орудия выбыл из строя наводчик, и вообще на позиции не хватало людей, а по его предположениям бой вот-вот должен был вступить в решающую фазу.
Что же касается Соа, то ей приказали доставить сюда воду. Других заданий ей не давали. Но ведь там, в отряде, не знали, что тут происходит. Конечно, если бы там знали, что здесь не хватает людей, ей бы приказали остаться на батарее. Ведь, может быть, в этот самый момент бойцы из отряда ополчения уже заменяют на корабле моряков, получивших ранения во время боя. Соа чувствовала, что она имеет полное право поступить именно так. Мысленно девушка уже распределила своих подруг по тем расчетам, где не хватало людей. Себе же выбрала орудие под номером один. Позицию для этой зенитки она готовила своими собственными руками, а теперь к тому же расчет этого орудия понес наибольшие потери.
Соа стояла перед командиром и думала, что ему еще/ сказать, чтобы просьба звучала убедительнее.
Командир посмотрел на бойцов, которые копошились возле орудий, на тех, кто остужал стволы. Потом, словно заручившись согласием боевых друзей, произнес:
— Молодец, Соа! Ступай на позицию, вон туда, шестым номером.
Работы у орудия было много. Подносчик снарядов подтаскивал ящики. Он неимоверно устал, но старался двигаться со своей ношей как можно быстрее, даже бегом, однако все чаще спотыкался, и каждый следующий ящик со снарядами казался ему тяжелее прежнего. Соа пошла за солдатом по окопу к тому самому месту, где лежали ящики со снарядами. На вид они казались не такими уж тяжелыми. Она подняла на плечо один ящик. Этого, конечно, было достаточно, но Соа попросила солдата, чтоб он помог ей поднять на плечи еще один.