Родники мужества
Шрифт:
Для руководящего состава частей и соединений организовывались консультации по вопросам внешней и военной политики СССР, истории партии, Уставу ВКП(б). За эти же два месяца работниками Дома Красной Армии были даны 34 такие консультации.
Но были еще и агитмашины, которые являлись как бы передвижными микрофилиалами ДКА. Они укомплектовывались необходимыми техническими средствами пропаганды, библиотечками, наборами настольных игр (шашки, шахматы, домино), имели радиоприемники, патефоны и набор пластинок к ним. В период наступательных действий эти агитмашины работали непосредственно в боевых
Очень любили фронтовики кино. Здесь следует сказать, что перед началом демонстрации того или иного кинофильма перед собравшимися обязательно выступал политработник, который в своем вступительном слове знакомил бойцов и командиров с содержанием фильма, с идеей, которая заложена в нем кинематографистами. Так, перед показом фильма «Битва за Россию» зрителям было рассказано об истории создания и укрепления антигитлеровской коалиции. Фильму «Я — черноморец» предшествовала беседа о патриотизме советского народа. Даже такие невоенные кинокартины, как «Свадьба» и «Юбилей», послужили для политработников поводом поговорить с воинами о богатстве души русского человека, так талантливо [165] переданном великим нашим писателем А. П. Чеховым.
Кроме названных в тот год на фронтовых экранах с большим успехом шли такие фильмы, как «Битва за Севастополь», «Живи, родная Беларусь», «Большая земля», «Как закалялась сталь», «Александр Невский», «Суворов», «Кутузов», многочисленные сборники кинохроники. С неменьшим удовольствием бойцы и командиры смотрели и ленты развлекательного плана — «Серенаду солнечной долины» и «Джоржа из Динки-джаза». Юмор и смех тоже были крайне необходимы в напряженной фронтовой обстановке.
* * *
Как уже говорилось, культпросветработники армейского Дома Красной Армии оказывали квалифицированную помощь дивизионным клубам. Они инструктировали их начальников, радиотехников и киномехаников, способствуя тем самым улучшению кинообслуживания бойцов переднего края, и даже вносили свою весомую лепту в организацию в частях и соединениях коллективов художественной самодеятельности.
Сразу скажу, что наши подразделения располагали большим числом самобытных, способных исполнителей. Многие из них уже до войны не раз проявили себя как на любительской, так и на профессиональной сцене. Но, попав на фронт, эти люди, естественно, свои увлечения мирного времени отодвигали на задний план. Им было не до них. Ибо первейшим своим долгом бойцы и командиры считали дело защиты Родины с оружием в руках. Вот почему некоторые из них сознательно утаивали свои таланты, боясь, что это повредит их боевой репутации. И нам подчас стоило немалых трудов выявить и привлечь к участию в художественной самодеятельности одаренных чтецов, танцоров, певцов.
Проще с этим делом было в подразделениях, обслуживающих управления и штабы соединений. Их представители обычно и составляли основу большинства коллективов художественной самодеятельности. В ротах же и батальонах переднего края организованной самодеятельности, как таковой, практически не было. Однако командиры, их заместители по политчасти, парторги и комсорги тоже не отказывались здесь от такого средства морального [166] воздействия на бойцов, каким является песня, острая частушка, задорная пляска под баян на привале. И они приглядывались к своим подчиненным, подмечая среди них острословов, взводных и ротных заводил, песенников, людей, способных играть на гармошке, гитаре, балалайке. И при случае тоже организовывали импровизированные концерты.
И это, надо сказать, даже имело свое преимущество. Да, в ротах и батальонах переднего края не было четко организованных исполнительских групп, которые втайне от основного коллектива готовили бы свою программу, а затем неожиданно выносили ее на суд товарищей. Каждый был волен петь, когда поется, а не выходить, волнуясь, на сцену. Просто петь, пристроившись к какому-нибудь голосистому пулеметчику или басовитому противотанкисту. Петь, не боясь быть плохо принятым. А уж если пускаться в пляс, то тоже от всей души: ведь никто не осудит за неуклюжесть, все, как и он, ходят по кругу без репетиции.
Этим-то и достигалась массовость участия.
Более же организованно работали кружки художественной самодеятельности в артиллерийских дивизионах, на узлах связи, особенно в медико-санитарных батальонах.
И все же больше всего мы дорожили дивизионными самодеятельными коллективами. Это и понятно. Ведь они позволяли нам более оперативно и предметно вести культурно-массовую работу в частях. Их ценность заключалась еще и в том, что эти коллективы могли на более высоком художественном уровне готовить свои программы, а следовательно, и быть своеобразным эталоном для низовых кружков самодеятельности.
Вот почему политотделы армии и корпуса постоянно укрепляли дивизионные самодеятельные коллективы, резонно считая их базовыми в сети художественной самодеятельности. Для них из репертуарных фондов библиотеки армейского Дома Красной Армии было отпущено 64 эстрадных сборника, 72 песенника, 267 экземпляров пьес, скетчей, сборников сатирических миниатюр, стихов, рассказов, 247 экземпляров нотных клавиров, — словом, все, что необходимо для нормальной работы.
— Как считаете, Иван Ильич, — спросил я как-то генерала Миссана, — надолго ли притих Шернер? [167]
— На прорыв, возможно, и не решится, — ответил Миесан, — но держаться будет до последнего. Пока, конечно, есть боеприпасы да люди еще не мрут у него с голода. Игра, комиссар, идет ва-банк... Оно ведь и нам наступать нелегко, — помолчав, продолжал комкор. — И людей, и средств маловато. А на серьезное подкрепление пока рассчитывать не приходится. Не главное у нас направление, вот в чем суть...
— Да, наступать нам, если что, будет нелегко, — согласился я. — Хорошо бы покончить с противником малой кровью...
— Вы что, нашли такое средство? — спросил меня Миесан не без иронии.
— Не то чтобы нашел, но... Думается, нам нужно еще более усилить психологическую обработку вражеских солдат и офицеров. Раскрыть им глаза на то, что германский-то рейх вот-вот развалится. Ведь и союзников у Гитлера почти не осталось, советские войска уже в Восточной Пруссии. С запада наши союзники надвигаются... Знают ли об этом немецкие солдаты, которые здесь, в Курляндии? Небось от них эти данные скрывают. Вот и объяснить...