Родное сердце
Шрифт:
Сын посмотрел на мать с удивлением. В свои пятьдесят пять та выглядела на сорок. Насколько он помнил, после его рождения мать палец о палец не ударила. В доме были слуги, а работать не нужно. «Пусть быдло на заводах и в офисах пашет», – говаривала она иногда. Вспомнив это, мужчина нахмурил брови. Заняться всё равно нечем, а внука нянчить не хочет.
– Ты с ума сошла?! Никакой деревни. Скоро Любимовы сюда переедут, когда Миша школу закончит. И запомни, это мой сын, и он будет жить со мной. Не хочешь нянчиться, я тебя вообще-то и не просил. И он не этот, а Максим Владимирович Полонский, заруби себе на носу.
– Упрямый,
Поминальный стол заказали в самом лучшем ресторане города. Стол уже был накрыт, когда они приехали. Как и положено, Владимир сел во главе стола и сказал первую речь. Потом высказались родители. Любимовы отозвались о дочери с теплотой, Полонские – что-то пробурчали, лишь бы не упасть лицом в грязь. Подруги остались верны себе и рассказали, как любили её.
Володя почти ничего не ел, ему был противен весь этот поминальный фарс. Если б было можно, то родители слова бы не сказали. От осознания сего факта становилось противно на душе. Некоторых Катиных подруг вообще хотелось заткнуть. Янка Прокофьева на одной из вечеринок пыталась его соблазнить. Ей было наплевать, что он муж её лучшей подруги. Оля Стрельченко окончила институт благодаря Кате. Висела у неё на шее все пять курсов. Как только работает теперь? Единственная девушка, действительно оказавшаяся настоящей Катиной подругой, была Вера Мишина, дама замужняя и скромная.
Володя ещё раз оглядел гостей. Хотелось домой, в тишину собственной спальни. Снова обнять Катину подушку и беззвучно зарыдать. Он не стыдился своих слёз, хотя мама с детства вдалбливала, что мужчины не плачут. Иногда Володя даже ненавидел эту женщину, холодную, неласковую. Единственное, что она сумела привить ему – любовь к классике и игру на рояле. Остальным воспитанием по большей части занималась пожилая няня.
– Спасибо вам, что пришли проводить в последний путь, мою Катюшу. Я очень устал и поеду домой, – Володя поднялся из-за стола.
Любимовы последовали его примеру.
– Что ж, действительно, пора и расходиться, – сухо произнесла Элина. – Девочки, вы можете посидеть ещё, если хотите, всё оплачено.
Володя вызвал такси. Домой. Скорее домой.
***
Евгения зашла в палату к подруге. Радостная улыбка осветила лицо.
– Привет. Как себя чувствуешь?
Арсения моргнула, что означало «хорошо». Говорить ещё было трудно, несмотря на то, что интубационную трубку вынули из горла два дня назад.
– Профессор говорит, операция прошла успешно. Ты уверенно идёшь на поправку. Завтра тебя переведут из реанимации. Начнёшь двигаться, заниматься зарядкой. Смотри, какие ножки изящные стали. Уже не отёчные и не синие. Выздоравливай. Побегу, у меня работа.
Арсения снова моргнула, потом проследила взглядом, как уходит подруга. Женя за время нахождения в этой клинике стала не просто подругой, а сестрой. Девушка пообещала, что ни за что не бросит Арсению. Будет помогать всем, чем сможет. Жизнь теперь предстояла нелёгкая. Существовать на пенсию по инвалидности то ещё удовольствие, Сеня успела в этом убедиться. Радовало одно, что за время лечения скопилась приличная сумма. Ещё и за квартиру платить не нужно по справке из клиники. Таким образом, девушка могла позволить себе дорогую швейную машину, о которой мечтала. Она была немецкого производства с пятнадцатью видами
В детском доме была одна воспитательница, когда-то работавшая швеёй-закройщицей. Ей разрешили за отдельную плату создать кружок для желающих. Первой в ученицы к Юлии Петровне записалась Арсения. Девчонок набралось немного, и самой лучшей была Сеня. Девушка не пропускала ни одного занятия, проходив в кружок семь лет. Когда Юлия давала новичкам несложные задания, Арсения вовсю шила платья для кукол. Воспитательница сказала однажды, посмотрев на работу девушки: «У тебя золотые ручки, девочка. Если не будет работы, не пропадёшь. Будешь шить на дому. Только швейную машину покупай качественную, известной фирмы». Сейчас, вспоминая всё это, Сеня подумала, что будет шить. Сделает бесплатно пару нарядов для Жени, а там сарафанное радио разнесёт о ней молву. Пусть клиентов будет немного, но она и этому будет рада. Выживать на пенсию инвалида не хотелось. Впрочем, зарплата начинающего учителя едва ли была больше.
3
Настроение было хуже некуда. Работа не клеилась. Впрочем, ничего важного не планировалось, можно было и не приезжать в офис. Только Володя как дурак попёрся на работу, оставив сына на няню. Сегодня был ровно год, как не стало Кати.
Год без любимой показался чем-то нереальным, словно Володя жил не своей жизнью, а чьей-то чужой. Мужчина пропадал на работе, оставляя сына на нанятую пожилую женщину, а в выходные почти не отходил от своего малыша. Работа спасала от депрессии, но не от серых теней под глазами. Первый месяц с Максимом помогла тёща. Она успевала управляться в ребёнком и заботиться о зяте. Володя понял, что любит Валентину почти как мать. Она окружила дом своей теплотой и лаской. Порой Полонский завидовал, что не у него вот такая мама. Пока Валентина Георгиевна меняла внуку памперсы и кормила смесью, Элина бегала по салонам красоты и различным светским мероприятиям. Для приличия Эля заглянула к сыну на полчаса, чтобы посмотреть на внука, вот и все подвиги новоявленной бабушки. К слову отец приходил в гости несколько раз, после подолгу возился с маленьким.
Телефонный звонок разрезал тишину кабинета. В висках неприятно застучало. Володя поморщился и принял звонок.
– Здравствуй, мам.
– Здравствуй, сыночек. Завтра приезжай к нам на обед. К отцу придёт будущий бизнес партнёр Балабин. Сергей не оставляет надежды заманить его в свои сети. С ним будет жена и дочь. Девушке двадцать пять, прекрасная внешность высшее образование. Папа хочет…
– Стоп, мам, по-моему, это не папа хочет, а ты. Целый год не оставляешь попыток женить меня на одной из дочурок своих подруг. Мам, тебе не надоело? Звонишь, чтобы рассказать об очередной финтифлюшке в день смерти Кати, – гневно сказал Володя.
– Послушай меня внимательно, Владимир. Отцу нужен этот контракт. Там счёт в несколько миллионов в год идёт. Делай что хочешь, но очаруй дочку Балабина. К семье будущего зятя её папаша будет более благосклонен, – строгим тоном выговорила мать.
– Я уже не мальчик, и ты не имеешь права мной командовать. Разбирайтесь с отцом сами, – безразлично ответил Владимир.
– Значит так, не приедешь на ужин, и у тебя больше нет матери. Зачем мне сын, который не желает помогать своей семье? – голос матери стал ледяным.