Рок-детки: Экспресс метод взросления
Шрифт:
– Спасибо за предложение, Катя, но у меня немного иные планы. Давай в другой раз.
– Что ты там мямлишь? – вопросительно воскликнула Катя. – Значит так, принимаю твой слабый писк за согласие, и погнали с нами!
Она взяла Милку за плечи, развернула её в обратном направлении и, подтолкнув, устремилась вперёд. Подруги Кати, ехидно посмотрев на растерянную девочку, кивнули – мол, иди, давай. Она покорно двинулась за девчонками, чувствуя, как подрагивают коленки.
Компания прошла к центру города и свернула налево, направляясь
У входа в сквер располагалась бежевая коробка торгового ларька, в котором часто закупались выпивкой местные забулдыги и студенты ближайшего общежития. Старшова и её подруги остановились неподалеку от ларька и зазвенели монетками, выгребая их из карманов и кошельков. Милка удивилась, что Старшова, которая слыла чуть ли не первой красавицей школы и преподносила себя как элиту, отоваривалась в столь злачном месте. Собрав деньги, Катя пересчитала полученную сумму и отдала её более внушительной своей подруге, которая тут же устремилась к ларьку.
«Ну, ничего, сейчас продавец увидит, что она несовершеннолетняя, не продаст алкоголь и они разойдутся по домам» – промелькнула в голове у Милки наивная мысль.
Катина подруга постояла у ларька несколько секунд, покопалась в сумочке и, выудив оттуда маленькую книжечку паспорта, просунула её в окошко. Милка замерла в ожидании того, что продавец сейчас возмутится молодому возрасту девчонки, и она вернется ни с чем. Однако мужчина в окошке на мгновение скрылся из виду, после чего протянул подруге Старшовой четыре жестянки пива, мигом разрушив надежды Милки на торжество закона. Удачливая подруга Кати схватила банки и радостно помчалась обратно к девочкам, на бегу потрясая пивом, как победными медалями.
– Ты смотри, опять прокатило! – воскликнула Катя, едва её подруга оказалась рядом. – Ну ты, Оля, даешь, ё-моё!
– Хорошо, что у меня со старшей сеструхой фейсы похожи, а так бы хрен я по её паспорту что купила, – с гордостью в голосе похвасталась Оля и зашлась высоким визгливым смехом.
Подруги подхватили и Милка была вынуждена посмеяться вместе с ними, чтобы не вызывать у девчонок лишнего негатива к себе. Прохожие недовольно косились на смеющихся девочек, а некоторые особо возмущённые даже бурчали в их адрес неприятные слова. Закончив смеяться, Старшова махнула рукой своим спутницам и направилась вглубь старого сквера.
Там, под сенью густых, но к осени несколько поредевших деревьев, пряталось от взглядов почётных горожан заброшенное здание, внутри которого некогда располагался музей города. Уже около десятка лет здание пустовало, деревья на территории него разрослись, укрыв в своей тени и листве обрастающие мхом старые стены. Укромное расположение, отгороженность от улицы и густая сеть веток и кустарников делала территорию бывшего музея привлекательной для любителей выпить или справить малую нужду вдали от глаз вездесущих граждан и патрулирующих милиционеров.
Девочки шли в линию, то и дело натыкаясь на лысеющие по осени ветки древних деревьев, цепляясь одеждой за колючие кусты и морща носы от малоприятного запаха, исходившего от земли и стен пустующего здания. Наконец Старшова остановилась у возвышения, бывшего некогда оградой, и взобралась с ногами на крошащийся каменный постамент. Её подруги пристроились рядом. Земля вокруг была усыпана битым стеклом, мятыми жестянками и пустыми пластиковыми бутылками. Света, аккуратно ступая по более-менее чистым участкам, медленно подошла к Старшовой и её компании. Девчонки уже открыли свои банки пива и с не присущим для пятнадцатилетних подростков наслаждением к ним присосались. Одна из Катиных подруг покосилась на Милку и бросила ей четвертую банку. Света, смешно дернувшись от неожиданности, схватила летящую в неё жестянку кончиками пальцев и тут же уронила. Девицы в голос засмеялись, а Старшова, которая всё ещё пила из банки, едва не захлебнулась пивом.
– Ну ты, Осипова, и рукожопая! Ничего доверить нельзя, – сквозь смех и кашель прокричала Катя.
Милка, мигом покраснев от смущения, наклонилась и подняла с влажной земли злополучную банку. Её коленки всё ещё подрагивали, угрожая девочке внезапным падением, что вызвало бы больший смех у находящихся рядом девчонок. К счастью, смеялись они недолго – больше были увлечены негласным соревнованием по осушению поллитровок крепкого пива на скорость. Света была поражена такому маниакальному пристрастию Старшовой к спиртным напиткам. Из мимолетных размышлений Милку вывела смачная, совсем не девичья, отрыжка Оли – Катиной подруги. Та утёрла губы тыльной стороной ладони и резким движением рук смяла пустую банку в жестяную лепёшку. От такого зрелища Милке стало не по себе: во рту пересохло, сердце забилось чаще, а пальцы, держащие не начатое пиво, задрожали. Хорошо хоть здесь, в полутьме, этого никто не заметил.
– Эй, Осипова, чего стоишь, как неродная? Подходи поближе, посекретничаем, – Катя прикончила свою банку двумя секундами позднее Оли и теперь смотрела на Милку слегка окосевшим взглядом.
Света аккуратно приблизилась к девчонкам на пару коротких шажков. Её длинная чёлка падала на глаза, закрывая обзор, но поправить её у Милки не хватало сил, ведь для этого нужно было поднять скованную страхом руку.
– Ну, рассказывай, чем ты там занимаешься в своей тусовке? – нарочито безразлично, но с плохо скрываемым любопытством спросила Катя, а её подруги мерзко прыснули от смеха.
– В какой… тусовке? – пересохший язык с трудом повернулся, и голос Милки получился хриплым.
– Ой, нечего тут дуру включать, вся школа знает, что ты стала тусоваться с местными готами-идиотами, вонючими панками и смазливыми эмо. Хотя, чего удивляться – ты всегда была замухрышкой, вот и связалась с бандой нарков и алкашей.
– Они не такие, – выдавила из себя Милка, чувствуя, как внутри накапливается обида, понемногу задавливая парализующий страх.