Рок-детки: Экспресс метод взросления
Шрифт:
– Ой, божечки! – картинно взмахнула руками Катя, едва не заехав сидящей рядом Оле по носу, – Ты ещё их защищаешь. Я не могу.
Девицы зашлись в приступе смеха, а Милка, с неожиданной для себя решительностью, громко произнесла, прервав их визгливое веселье:
– Знаешь, Катя, я не хочу об этом разговаривать. И вообще, мне пора. Возьми свое пиво.
Милка аккуратно поставила банку на землю около себя, и собиралась было двинуться в обратном
– Что? – едва не задохнувшись от возмущения, проревела Старшова. – Ты в край офигела, Осипова! Думаешь, раз бухаешь в компании своих панков и эмочей, то нормальные люди тебе не чета?! Что всех остальных можно посылать?
– Я не посылала тебя, Катя, – тихо произнесла Милка, ощущая, что страх вновь подступает. – Просто мне действительно нужно идти.
– Куда это тебе нужно идти? К парню что ли? – громко спросила Оля и засмеялась, а другие подхватили.
– Ты чего, Олька, к какому парню? Думаешь, у этой мартышки кто-то есть? – сквозь смех проговорила Катя и неприятно шмыгнула носом.
Милка задрожала, то ли от гнева, то ли от страха – было непонятно. Катины слова её задели, но больше всего девочке сейчас хотелось выйти из этого чёртова сквера и спокойно отправиться домой. Поэтому она стала потихоньку пятиться назад, надеясь, что смеющиеся девчонки не станут её останавливать. Но судьба была неблагосклонна к Милке сегодня.
– Эй, Осипова, ты куда собралась без спросу?
Старшова резво соскочила с каменного остова ограды и мигом подбежала к Милке вплотную. Света ощутила щекочущий ноздри запах алкоголя, исходивший от Кати.
– То есть ты хочешь сказать, Осипова, что мы с девками слишком приземлённая для тебя компания? Тебе с нами тусоваться противно?
– Нет, Катя, я такого не говорила и я так не считаю. Не стоит преувеличивать, я всего лишь сказала, что мне нужно идти…
– То есть, я еще и тупая?! Нет, девки, вы слышали? Она мне тут указывает, что делать и как поступать!
Сердце стало биться громко и часто, а в голове пульсировало. От страха Милка не могла сказать ни слова, а в это время подруги Кати медленно обступили её с боков. Милка поняла, что всё это время являлась игрушкой для Старшовой, способом поразвлечься, когда закончится выпивка. И это осознание одновременно со страхом вызвало единственно верную мысль: «бежать, бежать как можно быстрее и подальше от них».
Пока Старшова с гаденькой улыбкой обзывала Милку неприятными словами, а подруги в это время хмыкали рядом, Света выдохнула и, резко повернувшись, дала дёру. Не разбирая дороги, чувствуя хлесткие удары ветвей по лицу и звякающее под ногами стекло, Милка неслась туда, где светил фонарь. Уж при свете хулиганки не станут её трогать, а может быть повезет и поблизости окажется кто-нибудь из прохожих, тогда уж точно всё будет в порядке. Пот застилал глаза, челка закрывала и без того невидимую тропинку впереди. Вдруг левая нога Светы не ощутила под собой поверхности и ушла вниз, в углубление небольшой, но коварной ямки. Резкая боль пронзила лодыжку и смазала неожиданность падения. Милка упала ничком, кожей лица ощутив холодную землю, влажные листья на ней и прилипшие к щеке фантики от конфет. Топот трёх пар ног и визгливые возгласы оповестили о том, что Старшова и компания очень обрадовались нелепому падению Милки.
– Ну ты и дура, Осипова. Хрена с два ты от нас сбежишь. Но за попытку бегства тебе полагается наказание, – завизжала Катя, больно пнув Милку в бедро. Слёзы брызнули из глаз девочки, но она изо всех сил держалась, чтобы громогласно не разреветься и не доставить своим обидчицам большего удовольствия.
– Так, девки, поднимайте это пугало, будем учить недотёпу, что нельзя от нас сбегать, словно вшивая сучка, – скомандовала Старшова и Милка ощутила, как её хватают под руки и ставят на ноги. Левую лодыжку словно обожгло огнём, резкая боль заставила Милку громко всхлипнуть. Слёзы ручьём покатились из глаз, ещё ухудшая не самую лучшую обзорность.
– Чего ревёшь, убогая? А ну прекратила! – голос Кати перестал быть насмешливым и приобрел нотки жестокости. Через секунду лицо Милки обожгла мощная пощёчина.
– Эй, Катюха, ты чего? Не надо её по лицу бить, а то в школе заметят и начнут расспрашивать. А эта дура нас стопудово сдаст! – испуганно пробурчала Оля.
– Да, точно. Нам неприятности не нужны, – спохватилась Катя. – Но проучить её всё равно следует. Придумала! Снимайте с неё штаны. Будем розгами из неё всю дурь выбивать.
Дико загоготав, Катя отошла к ближайшему деревцу, намереваясь отломать от него хлесткую ветку. Подруги Старшовой засмеялись и стали тянуть джинсы Милки вниз. Девочка сопротивлялась, но от боли, унижения и ручьёв слёз, не смогла сделать ничего стоящего. Её вновь повалили на землю и чья-то ловкая рука, стала блуждать по животу, в поисках пуговицы на джинсах. Милка не могла больше сдерживаться, сил на сопротивление не было, они остались только на крик.
– А ну заткнись, сука! – грубый толчок в плечо заставил Милку прерваться на полу-крике.
Девочка слышала гнусавые восклицания Старшовой, мерзкий клёкот её подруг, как вдруг их заглушил громкий ясный голос, принадлежавший некому мужского пола.
– Вы что творите, негодяйки! А ну прочь отсюда!
Хватка на плечах и на бедрах девочки ослабла и через мгновение пропала. Милка приоткрыла глаза и увидела несущиеся прочь фигуры своих обидчиц. Не до конца осознавая, что произошло, девочка попыталась подняться, но ей помогли это сделать. Ощутив крепкую хватку мужских рук, Света оказалась в вертикальном положении.