Рок Зоны. Город Безликих
Шрифт:
– Кэп? – только и смог выдохнуть парень.
«Да, это я».
– Но…
«Не спрашивай меня как, я и сам не знаю. У меня совсем мало времени и сил, чтобы помочь тебе, поэтому просто расслабься – мне тяжело управлять твоими руками, когда ты так напряжен. Расслабься!»
Легко сказать, да трудно сделать, к тому же когда вокруг орда зомби хочет тебя сожрать.
Юрка выдохнул, закрыл глаза.
«Открой! Я ничего не вижу!»
Парень повиновался. Стал отрешенно наблюдать за собой. Ему вдруг сделалось весело. Необычное чувство – словно невидимка управляет его телом – заставило рассмеяться в полный голос. А когда Юрка представил, как это выглядит со стороны – смеющийся нервозным смешком парень, лупящий подступающих к нему зомби, и вовсе забился в истерике. Но руки тем временем жили своей жизнью и не бездельничали. Кулаки били оживших мертвецов с такой быстротой, что зомбаки в какой-то момент начали отступать. Юрка обрадовался, но радость эта была недолгой – руки начали слабеть.
«Не хватает сил!» – совсем тихо произнес Ожогин, словно находился где-то очень далеко.
Парень выругался, ударил зомби, но тот даже не поморщился – не говоря уже о том, чтобы отлететь.
– Что, силенки кончились? – ехидно спросил знакомый голос.
4
«Черт!»
Ожогина втянуло обратно во тьму, несмотря на его отчаянное сопротивление.
«Нет! Стоять! Мне нельзя к себе! Надо сначала сыну помочь! Нет!»
Но вязкая субстанция света оправдания не приняла и швырнула капитана обратно в его темницу с такой силой, что Ожогин невольно подумал, что это последний раз, когда он вытворяет такие фокусы с переселением сознания.
«Что же делать? Юрка в опасности!»
И словно издеваясь над ним, облако света начало медленно рассеиваться, открывая ему картину – так, словно бы он смотрел на происходящее Юркиными глазами.
Парень стоит у обочины, впереди – зомбак. Оскалился, гад, сразу видно – сожрать хочет. Справа тень – кто-то стоит за спиной Юрки. Еще один зомбак? Нет. С пистолетом. Зомби, насколько Ожогин помнил, никакого оружия, кроме своих зубов, не признают. Тогда кто?
Ответ не заставил себя долго ждать. Юрка обернулся, и капитан в ужасе выдохнул:
– Индеец!
5
– Ловко ты их разбросал, малец!
Головорез медленно подходил к Юрке, при этом не отводя от того хищного взгляда – один в один удав, ползущий к оцепеневшей жертве. Но парню на мгновение показалось, что в глазах бандита проскользнул страх.
– В школе боевых искусств занимался? Что же ты меня тогда не побил? – спросил Индеец.
Один из зомбаков дерзнул броситься к идущему, за что получил пулю в лоб – бандит стрелял, даже не взглянув на мертвеца. Голова покойника с громким чавкающим звуком лопнула, зомби повалился наземь. Ствол пистолета описал дугу и вернулся в Юркину сторону.
– Знаешь, мне твой стиль одного знакомого напомнил. Кстати, его-то я и планирую найти в конечном счете. Ты, случаем, не у него занимался? Этот коронный апперкот я надолго запомню. А прямой…
Глаза злодея налились кровью. Юрка сделал шаг назад, но едва не наткнулся на ходячего мертвеца, который и сам, кажется, испугался незнакомца с оружием.
– Ты мне не нужен. И та баба тоже. Только Ожогин. Только он. Я должен ему отомстить.
Бандит направил пистолет на Юрку и произнес:
– Если ты верующий, то сейчас самое время произнести последнюю молитву.
6
– Надо было тебя на месте придушить! – проскрежетал зубами Ожогин, вновь прыгая в свет.
Но переместиться в сознание Юрки не получилось. Сияние не приняло капитана.
Ожогин закричал благим матом, вновь рванул вперед, и вновь свет прошел сквозь него, ничего не изменив.
Почему, когда это так надо, ничего не получается?
Кидая в бессилии проклятия, капитан глянул на картинку, которая передавала происходящее перед Юркой. А посмотреть было на что. Индеец ухмыльнулся и поднял ствол оружия на парня. Капитан даже смог рассмотреть грязное от пороховых газов дуло пистолета. Индеец всегда относился к своему оружию пренебрежительно. Засунуть бы тебе этот ствол куда подальше, да разрядить обойму!
– …самое время произнести последнюю молитву, – донесся до слуха капитана обрывок фразы.
– Да вот хрен тебе!
Ярость вспыхнула с новой силой и начала подпитывать свет – Кэп отчетливо увидел, как портал начинает сиять новыми красками.
«Работает! Не знаю как, но работает!»
Ожогин стиснул кулаки и прыгнул в свет – за мгновение до того, как грянул выстрел.
7
Юрка остро чувствовал, как смерть начинает холодить спину. Все вдруг словно замедлилось, как в кино, и стало до боли в глазах резким, отчетливым, будто он натянул на глаза очки с большим количеством диоптрий. Парень увидел, как толстый палец бандита с заскорузлым желтым ногтем медленно ложится на спусковой крючок. Как кончики губ Индейца ползут вверх в жуткой ухмылке. Разглядел каплю пота, скатившуюся по виску. А потом все окутал туман.
Громыхнуло. Но боли парень не почувствовал.
«Верно, пуля попала прямиком в голову и разворотила мне мозги», – подумал Юрка и удивился: а как он все еще может думать, если головы уже нет?
Он открыл глаза и увидел валяющегося под ногами бандита. Нос головореза был расквашен в лепешку и залит кровью; сам бандит, кажется, был без сознания.
«Я успел, – выдохнул в голове парня Ожогин. – А теперь беги! Сил больше нет. Свет тянет назад».
– Спасибо… пап.
«Спаси Лену, сын».
– Спасу! Обязательно…
«Беги, Индеец скоро очнется».
– Да, сейчас, – всполошился Юрка.
Но не побежал. Вместо этого подошел к бандиту, еще раз глянул на его разбитое лицо.
«Что ты делаешь?»
Юрка не ответил. Схватил валяющийся около головореза пистолет и бросился наутек.
Убить человека, пусть тот и был отмороженным негодяем, парень при всем желании бы не смог.
Припев
1
Генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн был не в духе. Ноздри его раздувались, словно у разъяренного быка, а уголок рта подрагивал, что говорило о том, что его владелец сегодня в ужаснейшем настроении и готов выплеснуть свою ярость на любого, кому «посчастливилось» попасться ему на глаза.
Сегодня таким «счастливчиком» стал связной Бернхард Ригер.
– Какой еще неопознанный объект?! Ты в своем уме?! – Манштейн стукнул кулаком по столу, потом еще раз. И еще. И снова. Будь его воля, взял бы вот этот самый стул, на котором он сидит, и раскроил черепушку идиоту, что посмел соваться к нему в кабинет с такими дурацкими шутками.