Рок. И посох в песках оружие. Том второй. Западня
Шрифт:
– Вести от Спендия и Авторита, Вождь! К тебе просится Корфа!
Впусти, – решил Матос., – Что-нибудь ещё произошло?
Он видел, что тот, мнётся у входа.
– Есть нехорошие новости, Вождь! Греки Поликарпа, что прикрывали наш отход, перешли на сторону Гамилькара!
Лицо Матоса загорелось кровью! Глаза выпучились от злости и налились гневом.
– Клянусь, всеми силами Аида! Теперь, все греки, попадающие к нам в плен, будут подвергаться истязаниям и смерти! Это племя не достойно сострадания и сочувствия! Зови Корфу!
Вошёл колдун.
Матос, уже занял своё место и, окружённый своей охраной, ждал новостей.
– Вождь, – начал один из прибывших, – Спендий и Авторит избежали смерти и двигаются на Прион! Поражение в битве вызвало предательство твоего союзника Царя Нараваса! Он перешёл на сторону Льва!..
Корфа посмотрел на Матоса, но тот увлечённый новостями не смотрел на колдуна.
– …Гамилькар, не мстит, пленным и многие, кто знает его по Сицилии, переходят на его сторону. Так, от армии Спендия, отделился тысячник Отон, и перешёл на сторону Льва. Все это пополняет ряды Гамилькара, а наши обескровливает! Взятых в плен и не захотевших воевать, он отпускает с миром! А, между тем обе армии, понесли значительные потери в этой битве – почти половину своего состава!..
Матос почувствовал, как отяжелел его затылок, будто бы его уже прислонили к перекладине креста…
– …У Спендия ранена рука! Это произошло уже в самом конце сражения, когда он прикрывал отход своей конницы! Карфагеняне ворвались в лагерь, чтобы освободить своих пленных! Многих они смогли освободить, но большую часть Спендий успел казнить! Приняв это решение, уже в самом лагере! Убитых увезли с собой! А их тела, распинали на крестах, по пути своего отступления! Спендий и Авторит спрашивают тебя, что ты намерен делать и с кем ещё захочешь заключить союз?!
Лицо Матоса стало каменным от гнева.
– И эти, два побитых пса, смеют ещё злорадствовать надо мной? Надеюсь, теперь, спесь, немного, сойдёт с великого стратега Спендия! Должны же чему-то научить полученные подряд два страшных поражения?! А, что же, их латинская лисица, Альба? Не поделилась планом гениального сражения?
Матос, вдруг вспомнил о советнике латинянине, что имел связь с Корфой. Это воспоминание свело его гнев на нет!
– Этого никто не знает?! Он пропал перед битвой и больше не давал о себе ничего знать?…
При этих словах Матос, первый раз, за все время взглянул на Корфу.
– Он не вернулся, с засады, которую устраивал на кого-то, перед самой битвой…
Глаза Матоса теперь блестели явным интересом… Глаза колдуна тоже…
– Спендий, знает только, что отряд того, на кого устраивалась облава, прошёл сквозь неё, оставив только трупы! Дуфф, смеялся до слез, рассказывая это в лагере! После, той засады пропал и Альба! – Рассказчик закончил своё повествование.
– Значит, получается, что теперь, нет никаких советников-латинян? Не у меня! И не у Авторита? – Матос повернулся к колдуну, – Ты этого добивался Корфа?
В его взгляде, читалось недоверие, от которого по спине колдуна пробежался холодок. Колдун не сразу нашёлся с ответом:
– Наш Вождь, могучий Матос, не должен сокрушаться по поводу отсутствия советников-латинян. Нужно поразмыслить, что нужно предпринять против политики Гамилькара, коей он разрушает наши ряды? Скоро все ветераны перейдут к Гамилькару, как это сделал и твой греческий арьергард, который ты оставил, прикрывать наш отход! Смерть Поликарпа не вылечила души воинов и посеянные им сомнения в правильности их выбора стороны конфликта, заставили их перейти на другую сторону!
Корфа умело перевёл акцент на другую тему, мучавшую Матоса не меньше первой.
– А тебе известно ли Матос, что в кругу, перешедшего к Гамилькару царя Нараваса, есть некий принц Сифакс? Наследный, прямой царской крови принц, заявил о своём объединении Прибрежной Ливии и многие города его уже поддержали! Гамилькар оказывает ему всякую поддержку, поднимая его авторитет у местной аристократии! Его отец, находящийся в Тапсе, не поддержал наше восстание и отразил наши отряды, оставшись лояльным к Карфагену! Да, мы убрали его, с помощью предательского убийства, но провинция Тапса до сих пор остаётся у нас в тылу, как союзник Карфагена! А Сифакса, они поддержат и своими отрядами, которые там совсем не слабые!..
Матос сверлил взглядом колдуна… Было заметно, что в нем борются несколько мнений… Наконец, в нем победила одна сторона его размышлений и он не дослушав Корфу, произнёс:
– Ладно, ладно… Ты прав! Но, в данный момент, мне очень бы пригодился совет Сергия Косты! Где он? – Матос, увидев как взгляд Корфы, заметался, смягчился и повернулся к начальнику стражи, – Собери всех ветеранов вокруг моей ставки! Пора пролить кровь пуннов! И приведите всех заложников!…
…Через час, все было готово. И ветераны стояли вокруг шатра Матоса. К Матосу вошёл начальник стражи и кивнул ему, давая знак, что все готово! Матос поднялся, в этот момент, те, кто наблюдал за ним в этот час, заметили, что могучего ливийца качнуло во время подъёма, что выдавало в нем нервозностью и колебанием в принятом решении… Он, вдруг, вспомнил последний разговор с Наместником Гелы, перед отправкой их в Прион…
«– …Ваша цель собрать вокруг себя, как можно больше силы! Не торопитесь и не вступайте в крупные сражения! – говорил Наместник, – Собирайте, как можно, больше сторонников! А, для этого, не следует проявлять излишнюю жестокость! Спендий, ты организовывайся у Приона! Там больше всего, собрано знакомых тебе по Сицилии, ветеранов! А ты, Матос, двигайся к Сикке и Суссу! Ты, ливиец, и поддержка твоей страны, тебе обеспечена!
– А, кто же будет руководителем восстания? Кто будет руководить осадой Карфагена, когда армии подойдут к его стенам? – нетерпеливо спросил Спендий.