Рок
Шрифт:
Барри еще раз проверил системы защиты и разместился в антиперегрузочном модуле. Через несколько минут он уже спал.
ГЛАВА 5 в которой Барри оказывается на Свалке и прощается с кораблем.
Проснувшись утром, Барри первым делом кинулся к обзорным экранам. Он, наконец, увидел то, к чему так стремился. Картина поразила его не меньше, чем вчерашняя проба грунта. Сначала на экране плавали одни облака, потом, по мере движения телеискателей, на экран стали наползать какие-то угловатые бугры. Это были огромные, безобразные кучи мусора. До самого горизонта холмами, горками и горами валялся хлам: контейнеры, битая посуда, мерзкая гниль, отбросы, исковерканные машины, скрученные в узлы металлоконструкции, в общем, все то,
Взлетев в капсуле, Глетчер смог оценить ее размеры. Они были поистине циклопическими. Небо практически освободилось от облачности, видимость была прекрасная. Барри тянул капсулу вверх, пока не заметил ломаную линию, похожую на границу. От лежащего внизу корабля до нее было не более 40–50 километров. Дальше, насколько Барри смог рассмотреть, местность превращалась в тусклую желтую равнину. Кое-где проглядывали чахлые кусты. Глетчер почему-то был уверен, что люди должны быть именно там. Внизу, на кучах мусора, беспомощно лежал его покалеченный корабль. Нет, бросить его здесь было невозможно.
Астронавт приступил к восстановительным работам. Несколько дней он был занят только тем, что пытался поднять челнок, установить его так, чтобы он был готов к старту. Тягостный пейзаж давил и заставлял работать, что было сил. Первой победой стал удачный вывод из ангара «Планетарного» Черепахи – тяжелого разведывательного вездехода. С ее помощью Барри принялся расчищать площадку, но через полчаса бросил это занятие. Замеры показали, что слой мусора составлял несколько сот метров! Пришлось лазером «выпекать» для «Планетарного» твердую и надежную стоянку. На это ушел весь оставшийся день. Ночевал астронавт прямо в Черепахе: выходить в эту жуть было противно, и проходить лишний раз процедуру стерилизации не хотелось.
Едва рассвело, Глетчер приступил к следующей задаче – надо было поднять корабль. На первый взгляд, она казалась неразрешимой: сдвинуть многотонную махину «Планетарного» было не под силу даже Черепахе. Не один круг намотал Барри вокруг лежащего челнока, прежде чем в голову пришла стоящая идея. По замыслу очень простая, она требовала точного расчета и тщательного исполнения. Действовать надо было наверняка: попытка могла быть только одна. Предстояло так подкопать мусор, чтобы корабль сам, под собственной тяжестью, осел на подготовленную площадку и встал при этом на опоры. В расчетах пришлось учитывать множество различных параметров: точный вес, коэффициент скольжения, влажность, скорость ветра, форму внешних обводов челнока. Вновь и вновь проигрывая с бортовым компьютером расчетную операцию, Барри все время ловил себя на мысли, что он на чужой неисследованной планете. И это на родной Ирии!
Только через неделю все было готово. Барри нажал спуск, гулко грохнул взрыв. Корабль вздрогнул, покачнулся, потом, скрипя и охая, опустился на опоры. Теперь он высился стремительным обелиском, застывшей каплей движения. Правда, нижняя часть с опорами практически вся была в круглой шахте с оплавленными дном и стенками. Но это еще больше подчеркивало космическую принадлежность «Планетарного»: вот-вот он рванется из шахты навстречу небу. Глетчер несколько раз обошел челнок, проверяя свою работу. Совершенные формы корабля казались вызовом хаосу и запустению. Теперь, имея в своем распоряжении ремонтную базу и свободные подходы к поврежденной дюзе, Глетчер легко мог ее отремонтировать.
Весь следующий день Барри отсыпался и, проснувшись, почувствовал себя заново родившимся. «Все, – решил он, – завтра же вылетаю к людям». Остаток дня Глетчер тестировал все системы. Результатом остался доволен. Напоследок он на всякий случай подготовил Черепаху по первой категории: теперь по сигналу она сама найдет его. Вездеход в любом случае уже не мог вернуться на корабль, он опустился слишком глубоко. Глетчер дал задание корабельному компьютеру сообщить Тиссе о последних событиях и еще раз прошел по кораблю, зашел в рубку, сел в кресло. Как знать, скоро ли он вернется сюда?
ГЛАВА 6 в которой Барри встречает агрессивный диск. Гибель капсулы. Черепаха.
Барри висел в капсуле километрах в трех над границей царства мусора. За спиной до горизонта – Свалка, впереди, тоже до горизонта, – однообразная степь. Он долго и безрезультатно водил биноклем, прежде чем заметил вдалеке нечто похожее на населенный пункт. Не теряя ни секунды, Глетчер бросил капсулу к замеченным строениям. Он всегда любил скорость, а теперь, после стольких лет затворничества, небо пьянило его, и он выжимал из летательного аппарата все, на что тот был способен. Степь стремительно неслась навстречу. Чтобы усилить ощущение полета, Барри снизился до 200 метров и теперь различал ветки редких кустов, мелькавших внизу. Разве можно было сравнить эти просторы с Вселенной?! Конечно, нет! Пусть в численном сравнении они несоизмеримы, но для астронавта космос ограничивается тесным пространством звездолета. Размеры космоса оценивал мозг, а не сердце. А здесь, на планете, скорость захватывала дух. Барри захлебывался от восторга, наслаждался тем, что видел. Ему казалось, что сейчас он смог бы парить в воздухе и сам, без капсулы. Хотелось петь.
Неожиданно что-то заставило его оглянуться. Сзади приближался какой-то странный летательный аппарат. Тусклый, отсвечивающий черным металлом, он быстро увеличивался в размерах и скоро стал виден отчетливо, во всех деталях. Размеры его были достаточно внушительны, но не настолько, чтобы вместить пилота. Аппарат имел форму диска и был похож на летающую тарелку. Диск летел теперь совсем близко, на его ребристой поверхности Барри увидел пятизначное число. Впрочем, разглядеть цифры он не успел. Брызнула яркая молния, и Глетчер почувствовал, как содрогнулась его капсула. Полет перешел в падение.
Глетчер не успел испугаться. В несколько мгновений он окинул взглядом приборы: все, что относилось к двигателю, безмолвствовало, аварийный блок был исправен. Поверхность Ирии стремительно приближалась: 20, 10 метров, и сработала аварийная автоматика. Глетчер почувствовал, как его тело погружается сначала в мягкую, потом во все более плотную среду. Вот уже нечем стало дышать, воздух превратился в твердую, горячую резину…
Очнулся Глетчер через несколько секунд. Через стекло капсулы видна была степь с чахлой, пожелтевшей травой. Он поискал глазами виновника своего падения и нашел его прямо над собой. Сверкающий в лучах Солнца диск неподвижно висел над своей жертвой. Астронавт опять огляделся. Земля была непривычно близка, казалось, он сидит не в капсуле, а на стуле. Барри осторожно пошевелился, тело немного ныло, но в целом было вполне работоспособным. В голове гудело. Он вышел из капсулы и тут же присвистнул от удивления. Низ яйцеобразного летательного аппарата, где находилась агрегатная система, отсутствовал. Не веря своим глазам, Глетчер медленно двинулся вокруг мертвой капсулы. Сердце его щемило от жалости. Астронавт столько лет провел в космосе, настолько свыкся с замкнутым миром звездолета, что потеря любой, даже самой малой его части, огорчала, словно потеря друга. Неожиданно Барри присел, ему на глаза попались оплавленные следы плазменного выстрела. В то же мгновение он почувствовал, как обжег лицо тугой, жаркий вихрь. Уши резануло нестерпимым свистом, а рядом застывал в сплошной кусок стекла жидкий расплавленный песок.
Глетчер оцепенел. Только сейчас до него дошло, что его хотели убить. Убить на родной Ирии, которой он бредил, к которой летел так долго! Барри взял себя в руки. Голова заработала четко и трезво. Не шевелясь, он огляделся. Вверху по-прежнему висел диск. Отсюда, с земли, он казался безобидной игрушкой. Но эта игрушка зорко следит за каждым движением и хочет его уничтожить. «А почему она не стреляет? – подумал Барри. – Ведь я как на ладони… А может, потому, что считает убитым?» Положение астронавта было отчаянным. Единственное спасение – вернуться в капсулу. Но как? Люк был открыт, это хорошо. Резервный энергетический блок функционирует, иначе бы он разбился, это тоже хорошо. Дальше хорошее заканчивалось, и начиналось только плохое. Агрессивный диск спустился гораздо ниже, чем прежде, видимо, демонстрируя свою готовность к бою. Глетчер боялся пошевелиться. Делать что-то все равно было надо, не сидеть же на песке до ночи?! Да и спасет ли темнота от этого дьявольского отродья?