Рокировка для ведьмы
Шрифт:
– Думай, прежде чем говорить. Тебя приняли за Вишну, а значит, все претензии будут, если что, к нашей любимой ведьме.
– Кстати, а что с ней? Она жива?
– Саша ощущала непонятное беспокойство за эту чужую ей женщину, ставшую такой близкой за последний месяц.
– Жива, а что с ней станется. Ты не знала, что она тоже замешана в вашей рокировке?
Девушка грустно покачала головой. Ей-то все время казалось, что Марина такая же жертва истории, как и она.
– Я так и думал, что ведьма не одна все спланировала.
– задумчиво пощелкал языком оборотень.
– Одной ей такое не провернуть. Даниил не в счет. У него мозгов особо никогда
Саша хотела было сказать, мол: «"Ваши" тут ни при чем», как почувствовала, что с языка готовы сорваться очередные факты живой природы.
– Твою мать...
– выдохнула она.
– Может, мне по слогам попробовать?
Кириллу хватило одного взгляда на нее, чтобы понять, в чем дело:
– Заклинание не обойти, если ты об этом.
– И что будем теперь делать?
– Надо тебя спрятать. Никто не знает, что ты осталась жива.
– И где ты меня собираешься прятать?
– с сомнением уточнила девушка.
– Ну, тебя легко могут выследить по твоим вещам, по твоему волосу, по фотографии... это не так сложно, если не поставить экран.
– Значит, нужно его поставить, разве не так? Ты ведь поможешь мне?
Кирилл пожал плечами, словно извиняясь:
– Я должен вернуться к брату. Утром мы снова встретимся, но сейчас мне нужно вернуться домой.
– Ты меня бросаешь?! После того как спас, снова оставляешь на растерзание волкам, чертям и прочей нечисти? Хорош спаситель, ничего не скажешь.
– Это всего на одну ночь, и я знаю безопасное место.
– И куда ты предлагаешь мне отправиться?
– Дело в том, что защитная сила христианской обрядности малоизученна. Но кресты, церкви, христианские символы несут мощную энергетику, которая подавляет и ставит барьер для магического вмешательства.
– Ты хочешь отвести меня в церковь? Предлагаешь напроситься на ночную службу?
– А кто говорит о действующей церкви?
– Кирилл зловеще улыбнулся, а Саша, тихонько застонав, уткнулась лицом в свои колени.
***
Где ночевать, если возвращаться домой нельзя? Вокзалы, подъезды, скамейки в парках... выбор был широк до неприличия. Саша не понимала, как ее могло занести именно сюда. Девушка вспомнила, как мама любила говаривать: «Двадцать лет - ума нет и не будет». Ей двадцати лет еще не было, но времени, чтобы поумнеть, у нее оставалось катастрофически мало. Саша сидела на грязном полу полуразваленной часовни, прислонившись спиной к стене и пытаясь хотя бы задремать. Раз уж она здесь, а до утра еще куча времени, то почему бы не выспаться толком, раз представился такой случай. Часовня располагалась на окраине города рядом со старым городским кладбищем, здесь уже давно никого не хоронили, и часть кладбища превратилась в парковую зону для депрессивно настроенной молодежи. Майские ночи были теплыми, но от сырых каменных стен часовни веяло холодом и могильной вечностью. Саша закрыла газа, стараясь не думать о мертвых «соседях». Интересно, ее уже ищут?
Звуки ночной природы убаюкивали, сверчки стрекотали ритмичную мелодию надвигающегося лета, а ночные птички, перелетая с ветки на ветку, наполняли окружающую пустоту таинственным хрустом и шелестом листьев. Заснуть на холодных плитах в неудобной позе неожиданно оказалось намного проще, чем в уютной мягкой постели.
Саша проснулась от нестерпимо яркого света, бьющего по лицу. Холодный электрический поток лучей проникал сквозь сомкнутые веки, заставляя прятать лицо в ладонях. Девушка зажмурилась, отвернувшись к стене, а затем
Вокруг было темно. Обведя глазами грязное полуразваленное помещение, она не сразу сообразила, где находится. Саша взглянула в некогда забитое необструганными досками окно. Ночь шла своим чередом, глубокое бескрайнее небо освещали далекие звезды.
Сон и усталость ушли вместе с непонятно откуда взявшимся светом. Снаружи послышался хруст ломающейся ветки. «Может, это Кирилл», - подумала девушка, выглядывая из-за двери.
Вокруг не было ни единой живой души. Наверное, все это ей привиделось во сне. Просто очень яркое видение, во всех смыслах. Глядя на звезды, Саша пожалела, что не умеет ориентироваться по ним во времени. Сколько же еще ждать до рассвета? Неожиданно девушка снова увидела яркий холодный огонек. Только теперь он не бил в глаза, а был далеко, за оградой, что проводила границу кладбищу. Саша потерла глаза, ущипнула себя, но огонек не пропал. Он словно гипнотизировал и манил. Было совсем не страшно. Словно чей-то голос нашептывал ей на ухо, что ей нужно узнать, что там, просто физически необходимо. Девушка упрямо двинулась в сторону таинственного света, но чем ближе она приближалась, тем тускнее становилось свечение, пока совсем не погасло. Холодные каменные надгробья, выстроенные в нестройные ряды, ютились на постаментах, усеянных искусственными цветами. Саша невольно подумала о том, как это грустно лежать под тощей земли, украшенной лишь камнем и цветной бумагой, ведь гораздо лучше, если живое вековое дерево будет долгим напоминанием о твоей душе.
Желая стряхнуть с себя мрачные мысли, Саша сделала несколько оборотов вокруг себя, и сразу же увидела, как огонек снова ярко заиграл вдалеке. Девушка вспомнила, как читала в каком-то журнале, что земля над свежими могилами может светиться из-за выделения трупами особых веществ, но здесь уже давно не хоронили.
На этот раз девушка ускорилась, но все равно свет погас еще до того, как она подошла к нему. Что же это такое было?
Когда спустя несколько секунд огонек появился вновь, Саша пустилась бежать. Несколько раз запнувшись об оградки и порвав джинсы, она, наконец, подошла к светящемуся сгустку энергии. Девушка вытянула слегка дрожащую руку вперед к свету, попытавшись коснуться бестелесных лучей. Огонек сжался под ее прикосновением и, поддавшись дуновению ветра, снова пропал.
– Догнала!
– по кладбищу эхом разнесся звонкий детский голосок.
– Кто здесь?- вскрикнула Саша, крутясь на месте.
– Я здесь!
– снова засмеялся голос.
– Покажись.
– девушка все еще не знала, куда смотреть, а потому беспрестанно оглядывалась.
Из-за высокой гранитной плиты вышла маленькая девочка лет пяти. Выглядела малышка плохо. «В гроб краше кладут», - вспомнила Саша еще одну мамину присказку. Кривые косички почти распустились, перепачканные землей платье и колготки порвались, лицо было в бесчисленном множестве царапин, как, впрочем, и руки.
– Что ты тут делаешь?
– изумилась Саша.
– А что ты тут делаешь?
– склонив голову на бок, переспросила девочка.
– Я... ну...
– Саша запнулась, не зная, что ответить ребенку.
– Я взрослая. Могу быть, где хочу.
– Я тоже взрослая.
– гордо вскинув нос, пролепетала малышка.
– Нет, ты ребенок. Тебе положено быть с мамой и папой.
– Саша нахмурилась.
– Где они?
– Они ушли, - равнодушно пожала плечами девочка.
– Как ушли?
– Ушли и все тут. Я не захотела с ними.