Рокировка
Шрифт:
– На первый взгляд, вы правы, мсье. Но откуда вы можете знать, что вся эта ситуация создана именно Всевышним, а не его антиподом? – иронично хмыкнул Александр, повергая офицера в некоторое замешательство.
То, что в полку гордо именовали портом, оказалось кучкой деревянных пристаней, к которым с грехом пополам приставали самые разные суда. Сашка, выбравшись из повозки, сумел рассмотреть с десяток самых разнокалиберных судов, суденышек и просто скорлупок. С первого взгляда было ясно, что этим пользуются местные
Хмыкнув про себя, Сашка закинул ранец на плечи и решительно зашагал к трапу. Возницы, дождавшись, когда местные кули освободят пирс, направили свои фургоны следом. Увидев у трапа дежурного капрала, Сашка поправил кепи и, подойдя, отдал ему честь.
– Приказано передать капитану корабля, – пояснил он, протягивая капралу документы.
– Ты командуешь сопровождением? – уточнил капрал, забирая бумаги.
– Нет, мсье. Мне было приказано только передать документы. Я больше не на службе. Списан после тяжелой контузии, – вздохнул парень.
– Погоди. Это ты тот выживший в форте после взрыва порохового склада? – оживился капрал.
– Так точно, мсье.
– Да уж. Повезло тебе, парень, – покачал капрал головой. – Ладно. Поднимайся на борт. С тобой есть еще кто-то?
– Да. В фургоне однорукий инвалид. Зовут Жак. Болтун каких мало, так что вы ему особо воли не давайте, – посоветовал Сашка, мстительно усмехаясь про себя.
– Не волнуйся, – понимающе усмехнулся капрал. – Нам тут не до разговоров. Нужно быстро перегрузить то, что вы привезли, и отправить это корыто в путь.
– Не очень-то вы ласково об этом красавце, – усмехнулся Сашка, вставая на трап.
– Это здесь он красавец, а в метрополии старое корыто, – отмахнулся капрал. – Всё, приятель. Ступай. Нужно делом заняться.
– Так точно, мсье, – кивнул Сашка и поспешил на борт.
Встретивший его боцман даже не стал смотреть его бумаги, отмахнувшись, он с ходу заявил, что раз уж капрал у трапа пропустил, то и говорить не о чем. И что все пассажиры могут устраиваться там, где сами найдут. И что у них не пассажирский корабль, а обычный трудяга сухогруз. Не ожидавший такого захода Сашка даже растерялся. Но все оказалось не так плохо. На палубе, у ходовой рубки, был натянут тент, под которым матросы бросили несколько пробковых матрацев.
Выбрав самый на вид чистый, Сашка уселся и первым делом стянул сапоги. Достав из ранца купленные на рынке чувяки, он стянул с себя куртку и, с облегчением переведя дух, проворчал, глядя на подходящего Жака:
– Устраивайся, старина. И снимай сапоги. Думал, пока доедем, сварюсь в этом мундире.
– Да уж, жарко сегодня, – кивнул Жак, отдуваясь. – Ты не узнавал, когда тут обед?
– Не до того было. Да и чего лишние вопросы задавать? Позовут, когда время придет, – отмахнулся Сашка, поудобнее устраиваясь на матраце.
– Ты никак опять спать собрался, – удивился Жак.
– А что еще делать? –
– Пожалуй, ты прав, – фыркнув, словно простуженная лошадь, усмехнулся Жак и так же растянулся на своем матраце.
Спустя пару минут Сашка действительно уснул и неожиданно для себя увидел странный сон. Он шел по тому самому кладбищу, где хранил свои невеликие богатства, но в этот раз, вместо редких посетителей, там были только вороны. Неожиданно за спиной парня послышался тихий шорох, и он, оглянувшись, увидел фигуру старика, сидящего на камне. В руке старик сжимал короткий посох. Все остальное было невозможно рассмотреть. Черный шелковый плащ укутывал его фигуру, а голову и лицо закрывала шелковая же куфия.
– Здравствуй, Искандер, – прошелестел старик еле слышно.
– Здравствуйте, мастер, – запинаясь, ответил Сашка, одновременно теряясь в догадках и понимая, что откуда-то знает этого старика.
– Ты растерян. Что с тобой случилось? – последовал вопрос.
– Меня сильно контузило, и я почти ничего не помню, – выдал Сашка уже ставшую привычной версию.
– Это правда. Но не вся, – помолчав, ответил старик. – Есть еще что-то.
«Была не была», – подумал парень и, решив рискнуть, признался:
– Мое сознание, мой дух, не знаю, как назвать это правильно, не из этого времени. Это не мое тело.
– Да. Вижу. Но ты все еще помнишь то, чему я тебя учил. Я вижу, как ты движешься.
– Я учился у вас? Чему? – не удержавшись, спросил парень. – Поймите, мастер. Я ничего не помню. Скажите. Для меня это важно.
– Возьми, – скомандовал старик, протягивая ему посох вместо ответа. – Начни танец, которому учился.
Не понимая, что все это значит, Сашка покорно взял протянутый посох и, перехватив его, словно оружие, растерянно покосился на старика.
– Не думай. Делай, – прозвучал приказ, и тело парня начало двигаться.
Высушенный до звона деревянный посох со свистом рассекал воздух, а в голове Сашки вдруг зазвучал странный мотив. Что это за музыка, он даже не пытался угадать. Не до того было. Его сознание словно отключилось, наблюдая за телом со стороны. Сколько это продлилось, Сашка не знал, но вдруг музыка оборвалась, и он замер в странной позе, с вытянутым в сторону посохом в руке.
– Ты помнишь, – прозвучал удовлетворенный голос. – Повторяй этот танец каждый день, и придет время, когда ты сам все вспомнишь.
Сашка протянул посох старику и вдруг понял, что его фигура медленно растворяется в воздухе.
– Помни, – снова зазвучал голос старика. – Ученик ученика сможет победить ученика мастера только в том случае, если Всевышний одарит его огромным талантом, и он сможет заставить себя отдать искусству всю свою жизнь.
– Как вас зовут, мастер? – успел спросить Сашка до того, как фигура старика бесследно исчезла.
– У безликого нет имени, – прошелестело в ответ, и все пропало, словно никогда и не было.