Рокировка
Шрифт:
– "Ментальная магия будь она не ладна".
Отмытая и нормально одетая девочка производила удивительное впечатление своими черными проницательными глазами. Колдовка, именно такую кличку за глаза дал ей воровской мир Таншера.
Старый дом стараниями сотни детей постепенно превратился в настоящую крепость. Здесь можно было держать осаду против других банд. Вокруг заброшенной усадьбы вечно вились бродячие псы.
Также в банде кроме детей были и взрослые. Кроме Спока было еще два десятка человек. Требования, которые высказала Элени перед отправкой мужчины на вербовку, были не детскими. Она приглашала в банду убийц с военным прошлым.
Год от года влияние Колдовки на улицах нижних кварталов росло. В прошлом году были совершены первые попытки заказного убийства, попытки конкурентов убить Элени успеха не принесли. И тогда Спок наконец понял, зачем были нужны в банде старые и не на что уже не годные убийцы.
Полгода назад в здании поселился старый учитель со своей маленькой дочерью. Учитель раньше преподавал в университете Таншера, откуда был изгнан из-за конфликта с ректором. С тех пор детей обязали исправно посещать занятия, где их учили правильно писать, читать и считать числа.
При всем при этом Хозяйку боялись... боялись до дрожи в коленях. И любили. Никто не знал, за что боится эту маленькую девочку. Если у Спока были основания для страха, в виде воспоминаний об убийстве своих преследователей, то остальные таких фактов перед глазами не имели.
Элени не убила за эти шесть лет ни одного человека. И не приказала убить кого-либо. Но подспудный страх витал в воздухе.
Несколько дней назад Лена, как она любила себя называть начала петь простенькие песенки, удивив всех очень красивым мелодичным голосом.
– "Сколько же талантов в этой малявке..."
Всегда опрятно и красиво одетая, она не любила грязь во всех проявлениях.
Доходило до смешного, Лена могла одеть белую перчатку и начать ходить по дому и проверять насколько полно исполняют свои обязанности многочисленные мальчишки и девчонки. Но самую большую ненависть девочка испытывала к мусору. Стоило ей увидеть кучу мусора, как ее начинало трясти в нервной дрожи. В эти моменты все начинали испытывать схожие ощущения, поэтому очень скоро эта мания передалась всей детворе.
Самой большой силой банды была не кучка старых убийц доживающих свой век среди детского сада, а черноволосая и черноглазая белокожая девочка. За эти годы ни один из детей пойманных стражей не попал в рабство или в тюрьму. Стоило только девочке приказать - "отпустите его, и вообще забудьте о нас"...
Преклонение среди детворы было достойно храма, здесь и сейчас Лена была богиней кормилицей.
Спок спустился во двор, во дворе шла тренировка, один из стариков - одноглазый Крюк обучал учеников, в этом доме многочисленная малышня от мала до велика была вооружена боевыми кинжалами.
Весь клан, как любила называть их Хозяйка, за весь светлый день наворовывал около 100 золотых. Это были большие деньги. Однако из них в казну клана попадало лишь 30 монет. Уже давно Лена договорилась платить дань одному из сильных кланов города в обмен на защиту.
В доме постоянно жили три сумрачных воина, один из которых ежедневно приглашался на разбор добычи, где оценивалось все, что удалось получить за день. После подсчетов он как правило пропадал из дому, унося две трети добычи в неведомые дали. Остальные два наблюдателя выполняли скорее защитные функции, присматривая за улицей и безопасностью. Спок подозревал, что дань уплачивается не клану воров, а гильдии убийц. Слишком часто мрачные незнакомцы вежливо здоровались со стариками ветеранами. Это было подозрительно.
Тридцать золотых были большим богатством. Этого хватало, чтобы хорошо вооружить всех жителей дома отличной гномьей сталью. Комнаты поместья были добротно обставлены, мебель конечно была не новая, но и не разваливалась.
Дети уже который год питались свежими продуктами, что доставлялись молчаливыми крестьянами, в обмен на покровительство в торговле. Во время ярмарки дети бегали по рынку, подводя денежных покупателей к своим избранным людям. Испорченные продукты были второй больной мозолью Хозяйки. Спок был единственным - кто знал тайну девочки, больше никто не знал о том, как он нашел ее на мусорке за городом. Это была его самая страшная тайна. И он ни разу, ни словом, ни делом не напомнил Лене о прошлом. Прошлое умерло, ну и слава создателю.
Жители дома проживали в разных флигелях, девочки в правом, а мальчики в левом. Девочек в банде было несоразмеримо больше мальчиков. В Таншере женщины не ценились. Кормилец в доме это сын, поэтому часто ремесленники и пришлые крестьяне просто выталкивали за дверь лишних дочерей, надеясь, что мир возьмет душу побыстрее. Этот город был жесток к людям, и особенно к детям.
– Уф, - Ленка откинулась, назад вытирая вспотевший лоб, читать мысли Спока было тяжело, такая мешанина образов и все одновременно. Но не читать было тоже нельзя. Только в последние два месяца удалось вычислить несколько потенциальных предателей, расслабляться не стоило. Эти люди были благодарны за то, что их вытащили из грязи, но людская доброта, к сожалению коротка и быстро заканчивается.
Все эти годы тянулись невероятно медленно, вытягивая силы и энергию. Там где другие играли, Ленке приходилось скрипеть мозгами, просчитывая варианты. Очень редко ей удавалось выбраться на свежий воздух, чтобы просто поиграть и дать телу необходимый импульс к физическому развитию. Уже сейчас она сильно отставала в физическом развитии от прочих детей, ментальная магия отнимала много сил и энергий. Казалось, что бледное лицо Элени никогда не видело солнца.
Худые тонкие пальцы и руки, хрупкие плечи, несмотря на регенерацию, она имела удивительно слабое здоровье. Регенерация ран и омоложения не означали сильного здоровья, организм регенерировал до состояния, которое считал нормальным. И в этом нормальном состоянии девочка было очень болезненна и слаба. Планку нормальности здоровья следовало поднимать физическими упражнениями, здоровым воздухом и пищей. Однако Ленке элементарно не хватало времени. Все это усугублялось вегетарианством. Собаки кормили Сержа сырым мясом несколько месяцев, что вызвало у маленького организма стойкую аллергическую ненависть к любой еде животного происхождения.
Растительная же еда не давала необходимых веществ для развития организма. Вариант будущего, в котором она видела себя роскошной и привлекательной женщиной медленно отдалялся, заменяясь на рахитичный хрупкий силуэт с бледным овалом лица.
– "Это все еще можно будет нагнать лет в 10-12, еще не все потеряно..."
Она не была медиком или биологом, поэтому не могла сказать, как отразится длительное плохое питание на подрастающем организме. Фрукты и овощи плохо усваивались, видимо тут была виновата плохая наследственность мясоеда морфа.